Когда приходит шторм

Мистер Берлингтон, который почти не слышал одним ухом, повернулся к Джеку другим боком.

– Что ты сказал, юноша?

Джек повторил вопрос и завязал со стариком беседу. Я тем временем достала таблетки и выписала счет за процедуру и лекарства.

Мистер Берлингтон рассыпался в благодарностях и оплатил счет наличными; мне пришлось помочь ему выудить из портмоне нужные купюры и монеты.

– Прекрасного вечера желаю вам! – воскликнул он и отвесил поклон. Затем, преисполненный достоинства, покинул клинику вместе с Минти на поводке.

Джек помотал головой, глядя ему вслед, и ухмыльнулся.

– Мистер Берлингтон преподавал мне в школе английский. Уже тогда был весьма древним старцем. Понятия не имею, сколько ему сейчас лет. – Он перегнулся ко мне через стойку и поцеловал так азартно, что меня бросило в жар. – А вот теперь здравствуй! Ты врачевала его собаку самостоятельно?

Он весь светился от радости. Я кивнула в ответ.

– Всего лишь клещ.

В последнее время доктор Сью доверяла мне все больше, и я очень гордилась, когда начальница поручала самостоятельно выполнить некоторые простые процедуры.

– У тебя явные склонности, – сказал Джек, смахивая прядь волос с моего лица. – Готова к вылазке на пляж? – Он продемонстрировал корзину для пикника, в которой просматривались бутылка черри-колы, багет, сыр и виноград.

– Больше чем готова!

Я закрыла все программы, выключила компьютер и вышла из-за стойки. В последний раз обошла клинику, чтобы убедиться – свет везде выключен. Затем скрупулезно заперла входную дверь. Сегодня доктор Сью передала мне ключи и впервые доверила закрыть клинику после работы. Во второй половине дня ее и Фиону вызвали на ферму неподалеку от города, чтобы принять тяжелые роды у кобылы.

У входа нас ждал Реджи. Я почесала пса за ушком, он радостно меня поприветствовал, и мы втроем не спеша побрели сквозь теплое вечернее марево. Был конец июля. Днем стояла жара, однако у моря зной переносился легче, чем в Торонто.

Для разнообразия я обула сандалии, которые позволила себе с зарплаты. Одна рука лежала в ладони Джека, во второй я сжимала поводок Реджи. Мы здоровались со всеми, кто попадался навстречу. Как-то незаметно я перезнакомилась с большинством местных, и они также сердечно приветствовали меня. Как будто всю жизнь здесь провела.

Джек привел нас на расположенный несколько в стороне от города пляж, до сих пор мне не известный, расстелил на песке коврик в сине-зеленую клетку и галантным жестом пригласил занять место.

Пока спущенный с поводка Реджи радостно носился вокруг и гонялся за чайками, Джек разлил колу в два бокала и один протянул мне. Затем сел рядом и приобнял за плечи. Я прильнула к нему. Перед нами волны тихо разбивались о берег. Солнце еще не клонилось к закату, однако небо уже окрасилось в невероятно красивые пастельные оттенки – словно художник опрокинул свои баночки на огромный холст и перемешал краски.

Приятный бриз растрепал мои волосы. Я вздохнула. Вот он, лучший вечер в лучшем месте, вдвоем с самым лучшим человеком. Джек взглянул на меня, увидел счастливую улыбку и поцеловал в лоб.

– Знаешь, а ты улыбаешься во сне.

Я озадаченно подняла глаза.

– Ты серьезно?

Он кивнул.

– И твоя улыбка самая сладчайшая из всех, что я видел.

Я фыркнула.

– Значит, ты подсматриваешь за мной, когда я сплю?

– Что… Да нет же! – Он смутился. – Просто обычно просыпаюсь раньше, а вот ты соня.

Я рассмеялась.

– Соня – это же грызун такой, который всю зиму спит? Жаль, не могу на самом деле впадать в зимнюю спячку. Выспалась бы всласть!

Он наморщил лоб.

– Если подумать, в тебе скорее есть что-то от белочки.

– То есть? – Я резко подскочила, едва не расплескав колу.

– А что такого? Белки ведь тоже засыпают на зиму? Или нет?

Я пнула его в бок.

– Это уже выходит за все рамки… Я? Белочка?

Джек скорчил рожу, притворившись, что капитулирует. Ему ли не знать, что я находила подобную ухмылку жутко сексуальной?

– Я имел в виду, они такие же лапочки.

– Ладно, будем считать, опять выкрутился!

Я поцеловала его, слегка укусив за нижнюю губу. Он ойкнул и тут же расплылся в улыбке.

Снова прильнула к его плечу и взглянула на море.

– А я и правда могла бы к этому привыкнуть.

– К чему?

– К морю. К этому чудесному виду. К свежему воздуху. К тишине. – «И к тебе тоже», – подумала я, однако вслух не произнесла – из-за белочки. Да и какая из меня белочка? Скорее уж зайчиха. Потому что трусливая.

Вот она, идеальная возможность начать давно откладываемый разговор с Джеком о моих планах и о нашем будущем. Однако следом у меня вырвались совершенно другие слова, хотя и не менее важные:

– Я по-прежнему иногда спрашиваю себя – а бывала ли здесь мама?

– Потому что она пассамакуодди?

Я кивнула.

– Не могу утверждать, что она не приезжала сюда хотя бы один раз. Возможно, здесь ее семья? Наша семья? Мне известно лишь, что племя первоначально проживало в этом регионе. Сейчас в городе есть пассамакуодди?

Джек отставил в сторону бокал и повернулся ко мне.

– Да, некоторые из них живут в Сент-Эндрюсе. Однако большинство – в штате Мэн.

Я кивнула.