Когда пробьет восемь склянок (пер.Исхаков В.Э. редакция 2024 г.)

— Не всем быть отчаянным… Вы бы поручились за них?

— Я бы поручился. Это хорошие люди. Я встречался с их старшим, Тимом Хатчинсоном, несколько раз. Любой рыбак с западного побережья мог бы за них поручиться.

— Этого вполне достаточно. Следующий остров Баллара.

Мы облетели остров Баллара один раз. Одного раза вполне хватило. Даже чайки не строили гнезда на этом острове.

Мы были над проливом между островом Баллара и Даб-Сгейром. Вид на Бель-нан-Уам испугал бы даже хладнокровную рыбу. Меня он пугал безусловно: пять минут плавания в лодке или с аквалангом и конец. Прилив сменялся отливом, ветер достиг предельной силы, и в результате получилась самая впечатляющая, колдовская пляска, какую я когда-либо видел. Волн не было совсем, только бурлящая и крутящаяся, кипящая вода, цепь водоворотов, быстрин. Не годилось это место для катания на лодочке с тетушкой Глэдис.

Как это ни странно, совсем близко от восточного и южного берегов Даб-Сгейра можно было бы покататься на лодочке с тетушкой Глэдие. Наряду со всеми этими течениями и быстринами у островов часто встречается не очень понятное явление, когда часть поверхности у одного или другого берега остается тихой и спокойной, словно в запруде у мельницы, причем границы между покоем и неистовством вод четко очерчены. Так было и здесь. Почти на милю между южной и восточной оконечностями Даб-Сгейра тянулась полоса шириной в две-три сотни метров, где вода была черной и спокойной. Это было сверхъестественно.

— Уверен, что вы хотите приземлиться здесь, — сказал Вильямс.

— Это сложно?

— Легко. Вертолеты часто садятся на Даб-Сгейр. Не наши, другие. Наверняка вас ждет такой же прием, как на Эйлен-Оран. Здесь множество островов принадлежат частным владельцам, и никто из них не любит незваных гостей. А владелец Даб-Сгейра их просто ненавидит.

— Это всемирно известное хайлендское гостеприимство иногда приводит в замешательство. Дом шотландца — его крепость, да?

— А здесь и есть крепость. Родовой замок клана Долвини, так, кажется.

— Долвини — это город, а не клан.

— Ну, значит что-то другое, столь же труднопроизносимое. Можно подумать, что сам он родом не из какого-нибудь Росллэйнерчрурогога или Пон-траидфендгэйда. — Он глава клана. Лорд Кирксайд. Большая шишка, но сейчас вроде как в опале. Редко выезжает, разве что на Хайлендские игры или прокатится на юг раз в месяц, чтобы дать разнос архиепископу Кентерберийскому в палате лордов.

— Я думаю, он сам толком не знает, на чьей он стороне. Я слышал о нем. О палате общин он столь же невысокого мнения и время от времени произносил длинные речи по этому поводу.

— Да, он был такой. Но не теперь. Он потерял старшего сына и своего будущего зятя. Недавно, в авиационной катастрофе. Говорят, это разбило сердце старика. Местные сильно переживают за него.

Мы облетели Даб-Сгейр с юга, и внезапно появился замок. Несмотря на зубчатые бастионы, круглые башни и амбразуры, его нельзя было сравнивать с замками Виндзора или Балморала. Это был карманный замок. Он стоял прямо на вершине скалы высотой метров пятьдесят, так что если неосторожно высунуться из окна спальни, то падение будет остановлено только утесами, вздымавшимися над морем далеко внизу. Будет не за что зацепиться по дороге.

Ниже замка и чуть правее тянулась каменная терраса, явно искусственного происхождения, к ней примыкала бухта, огороженная валунами и осколками скал, что наверняка потребовало уйму времени и труда; из таких же валунов были сооружены подковообразные волноломы на входе в бухту. Вход был не шире семи метров. В конце бухты, прямо под скалой, был эллинг длиной примерно метров шесть, в котором могла бы поместиться большая шлюпка и больше ничего.

Замок был построен в виде квадрата, в котором не было стороны, обращенной внутрь острова. Со стороны моря стена была усилена двумя башнями с бойницами, на одной установлен флагшток с вымпелом, на другой — высокая телевизионная антенна. Флагшток — это всегда красиво. К моему удивлению, остров не был таким пустынным, как это казалось с моря. Невдалеке от замка начиналась и тянулась вдаль, постепенно расширяясь, полоса шириной метров шестьдесят, казалось, покрытая дерном — не таким ярко-зеленым, как обычно, но все же достаточно зеленым, чтобы стадо коз могло найти себе пропитание.