Когда пророчества сбываются (СИ)

— Раз вы все сделали свой выбор, и желаете драться с тьмой, то объявляю о призыве ополчения. Я хотел созвать вече завтра на деревенской площади, но вижу, что тут присутствуют почти все главы семейств со своими старшими сыновьями. А потому ждать уже нечего. Прямо сейчас нужно выбрать воеводу. И я предлагаю вам на это место Еремея Илларионова. Есть ли другие предложения?

— Афанасий Михайлов более опытный боец! — прокричали несколько мужчин.

— А еще у него есть боевой кот! — выкрикнул еще один человек.

Но, больше никто не высказал предложений. И староста повелел:

— Тогда пусть главы семейств Дружковки проголосуют. Кто за Афанасия?

Поднялось два десятка рук.

— А кто за Еремея?

Подняли руки почти все остальные.

— Ну, тогда воеводой назначается Еремей Илларионов, а Афанасий Михайлов пусть будет его помощником.

Так и утвердили отца Пети воеводой. А еще на этом необычном ночном вече решили пустить в деревню детей, женщин и немощных людей племени кочевников. И о них деревенские должны были позаботиться, дать кров, еду и обогреть. А вот мужчинам оленеводов предстояло сражаться плечом к плечу с надвигающейся тьмой вместе с деревенскими воинами. Полевой лагерь для войска решено было разбить перед частоколом, для чего сразу же приступили к обустройству. Когда открыли ворота, поднялась суета. Но, староста старался упорядочить приток беженцев в деревню, сразу же распределяя прибывающих по семьям.

Илларионовым тоже пришлось потесниться и взять некоторых оленеводов к себе в жилище, а их нескольких оленей разместить в собственном хлеву, рядом с домашними животными. Еремей, как только принял командование, сразу же придумал план обороны. Взрослые мужчины должны были принять сражение в поле за пределами засеки. А подростки вместе с женщинами будут в это время удерживать частокол, поддерживая мужчин стрелами своих луков. Он расспрашивал оленеводов о том, какая численность у войска гнобов. Но кочевники не имели понятия, лишь повторяли, что созданий тьмы очень много, целая большая орда. Тысячи. А сколько точно, так никто не знает. Да и как их посчитать? Если приблизишься, то сразу убьют. К тому же, сквозь лес враги наступают. И между деревьями не понять, сколько их там. Потому Еремей выслал навстречу супостатам разведку. Надо было узнать, к чему готовиться. И с какого направления ждать главный удар.

Отосланный отцом защищать семью, Петя вернулся в родную избу уже под утро. В доме Илларионовых все, конечно, были встревожены, и никто не спал. Мать и сестры устраивали на постой семейство кочевников, состоящее из старенькой бабушки по имени Матерона, которая передвигалась с трудом, опираясь на палку, сухощавой женщины Анис с раскосыми глазами и двумя длинными черными косами, и ее четверых детей, совсем малышей двух, трех и пяти лет. А самую младшенькую девочку Анис держала на руках и кормила грудным молоком.

Глеб и Иван, которые проспали все интересное, задавали на перебой вопросы старшему брату:

— Что случилось? Неужели будет война? И далеко ли еще от Дружковки эти ужасные карлики гнобы с их войском?

Хоть дети и росли в мирное время, но все-таки про войну знали, потому что старшие рассказывали им. Да еще и в книгах про войны было написано немало. Кто кого и когда победил, и сколько людей в каких местах погибло. Потому младшие братья воспринимали это известие со страхом. Ведь всем было понятно, что грядущая война несет разрушения и погибель. Но, как сложатся военные события на самом деле для родной деревни, для их родных и для их собственных жизней никто из ребят пока не представлял. Ведь почти три десятка лет никакой большой войны в Сибири не было. Лишь отдельные стычки происходили где-то на дальних границах, откуда до Дружковки доходили с большим опозданием лишь невнятные слухи, мол, снова какая-нибудь степная орда пыталась набег устроить, чтобы пограбить приграничные земли. А серьезной войны ни с соседями, а с созданиями тьмы, живущими в проклятых местах внутри самой Сибири и почти не встречающимися с людьми, не случалось уже лет триста, не меньше.

Сам Петя знал о войне не больше братьев. Потому на их вопросы ответить он и не мог. Он просто рассказал, что случилось, не забыв упомянуть и про молнию, и про знамя, и про ополчение, которое сразу созвали. А то, что отца выбрали воеводой, оказалось предметом гордости для мальчишек. Их глаза сразу засверкали озорными искорками.

— Теперь-то мы не просто Илларионовы будем, а семья воеводы, — сказал Глеб.

— Да. Мы теперь сыновья самого главного командира, — сказал Иван.

— Так с нас, значит, и спрос теперь больше, — проговорил Петр.

* * *