Когда растает снег

Мама, где оно? Дай его мне!

Софья Андреевна, ни слова не говоря, идёт в свою комнату, Герман за ней.

Комната Софьи Андреевны.

Мать достаёт из хельги письмо, протягивает его сыну. Герман пробегает письмо глазами, направляется к двери, навстречу Наталья.

Софья Андреевна.

Ты куда, сыночек?

Герман.

К ней. Я знаю, где её искать.

Наталья (подходит к нему).

Да погодил бы искать. Мать вон сколько времени не видел, рассказал хотя бы где пропадал?

Герман.

В плену был. Сбежал. (Отстраняя её.) Некогда мне, Наталья.

Софья Андреевна.

Хоть бы покушал сначала, я только чайник вскипятила.

Герман.

Потом, мам. Не до чая сейчас. Катю вернуть нужно.

Софья Андреевна.

Сынок, ты скоро?

Герман (из прихожей).

Постараюсь!

Слышно, как хлопает входная дверь.

Москва-река. Мост.

Герман идёт по мосту. У парапета стоит девушка со спины похожая на Катю. Герман подбегает к ней.

Герман (трогая её за плечо).

Катюша!

Девушка оборачивается, в недоумении смотрит на него.

Герман.

Извините, я обознался. Вы так похожи…

К девушке подходит парень в чёрной кожаной куртке и кепке, жуя папиросу, с вызовом смотрит на Германа.

Парень.

Ты кто такой? А ну, проваливай отсюда подобру-поздорову!

Герман

.

Не горячись, парень: я обознался. (Уходит.)

Комната комендантши в общежитии для приезжих.

Налево у стены шкаф, под окном письменный стол, рядом кровать.

За столом напротив друг друга сидят Герман и комендантша, Марья Степановна.

Марья Степановна.

Иванова Катя, говорите? Помню, жила с этой б… прости Господи, Лидкой. Только она ещё в сорок первом съехала, девчонки говорят, замуж вышла. А вы кто ей будете?

Герман.

Жених.

Марья Степановна.

Шутник! Так бы сразу и сказали, мол, адресок девушки хотите узнать, познакомиться.

Герман.

Не до шуток мне. Так и есть, жених я Кати. Только слухи у Вас неверны, Марья Степановна, не успели мы до войны повенчаться.

Марья Степановна.

Вот, значит, какое дело. Вы не возражаете, я закурю? (Берёт с подоконника пачку сигарет, спички, прикуривает.) Не хотела Вам говорить, да видно придётся. В тюрьму Вашу Катю упрятали. Непонятно там всё как-то вышло. Я, если честно, до сих пор поверить не могу, что Катюша… В общем, как мне рассказывали, деньги она стащить хотела, на директора хлебозавода с ножом кинулась.

Герман.

Не может быть!

Марья Степановна.

Это официальная версия, а есть ещё одна, так сказать неофициальная. И по этой неофициальной версии, директор этот на неё глаз положил. Катя ему, конечно, отворот поворот, ну, он и постарался, чтоб её по полной пустили.

Герман (вскакивая).

Убью, сволочь!

Марья Степановна.

Так и хорошо, что всё так вышло. Хлебозавод этот во время воздушной атаки разбомбили, все люди погибли. А теперь подумайте, молодой человек, что было бы, если б в той смене Катюша работала.

Герман.

Где она сейчас?

Марья Степановна.

Откуда мне знать? Я её с тех пор в глаза не видела.

Герман.

Ну а Лидия, подруга её? Вы говорили, что она тоже от вас съехала.

Марья Степановна.

Съехала! Прогнала я её. Нечего молодёжь развращать, да ещё и ребёнка к тому же.

Герман.

Какого ребёнка?

Марья Степановна

.

Дочку Кати, приёмную. Когда Катюшу посадили, эта девчушка со мной первое время жила, а потом и Лидка вернулась, ребёнка к себе забрала, мол, Катя просила. Так эта шалава нет, чтобы по-честному деньги зарабатывать, мужиков пошла ловить. Я её сколько предупреждала, что не потерплю этого, а она до того дошла, что к себе их стала водить. Я её и прогнала.

Герман.

Марья Степановна, адрес!

Марья Степановна.

Мне Лидкина подруга говорила, что та на Малой Ордынке поселилась, у Глафиры Ильинишны.

Герман (целуя ей руку).

Спасибо Вам, Марья Степановна, Вы золотая женщина! Спасибо! (Убегает.)

Малая Ордынка. Двор дома Глухарихи.

Знакомые нам женщины стирают и вывешивают сушиться бельё, дети гоняют мяч, шумят.

Герман (входя во двор).

Здравствуйте, хозяюшки! Глафира Ильинишна здесь живёт?

Марья Ивановна.

Глухариха? Ну, допустим тут.

Герман.

А квартирантки её дома?

Марья Ивановна (перестаёт стирать, подходит к нему).