Когда сбываются мечты

Не знаю, как поступил бы, не ответь она мне взаимностью, смог

бы я вообще остановится? Пожалуй, ответы на эти вопросы я никогда

не узнаю, да и не хочу. Зачем? Сейчас, лежа в кровати, теперь уже

действительно на нашем супружеском ложе, Яна не переставала

гладить мое лицо, перебирать волосы и сладко-сладко целовать. Я

чувствовал настоящую эйфорию. Всплеск адреналина прошел, так же, как и космический экстаз, и сейчас в ночной тишине комнаты мне

было уютно и легко. Может быть, это и есть настоящее счастье, когда

не хочется лишних слов, когда достаточно нежных прикосновений и

лишающих разума поцелуев.

- Давай просто начнем с начала, - подцепил подбородок своей

жены, как любил это делать. - Вот просто с самого начала, как будто

мы только-только познакомились.

- Какой ты, однако, шустрый, только познакомились, и уже

затащил меня в койку, - хихикнула она мне в плечо и продолжила

подначивать: - Я уже молчу про то, что заделал мне детишек.

Приподняла голову, подперев ее ладонью и вырисовывая

пальцами другой руки одной ей понятные узоры на моей груди, она

все же сказала:

- А давай! Если честно, я думала, что мы начнем нормальную

жизнь еще сразу после выписки. - Я только открыл рот, как она

замахала рукой, оторвав ее от меня. - Молчи, молчи! Давай правда все

отпустим и просто будем жить. Ведь нам действительно хорошо

вместе, зачем тогда отдаляться?

Я поцеловал ее и повалил обратно на кровать, не мог ничего с

собой поделать и хотел еще раз установить на нее свои права. Не

прикасался к ней как мужчина больше месяца, и сегодняшние

несколько раз не утолили мой голод, напротив, раззадорили еще

сильнее.

Яна права, даже просто погружаться в те воспоминания было

неприятно. После объявления о двойне Мари выгнала нас за дверь, оказала Яне первую помощь и направила в город. И уже когда ей

наложили гипс и пару швов на ладони, я пришел в палату и еле

сдержался, чтобы не придушить.

К тому моменту я окончательно пришел в себя и был готов убить

любого проходившего мимо. Самка беременна от меня, а я ничего не

знал, еще и под угрозу ее поставил, понимал, что в сложившейся

ситуации виноват сам, но и на Яне вину видел не меньшую. Я не

понимал, как она посмела, как она могла не сказать о таком? А если

бы я не приехал? Так бы и продолжала сидеть в клане отца?

В общем, накрутил себя, не дай луна, тронешь - и вот-вот

взорвался бы. Но когда увидел ее виноватый взгляд, руки, хаотично

сжимающие покрывало, и услышал:

- Прости. Я бы сказала, просто потом. Просто я не знала, зачем

ты приехал... а потом обиделась... а потом свадьба, и опять ты ушел. Я

хотела сказать. Игнат? - подняла на меня полные слез глаза, и я

спасовал.

Сдержал рвущиеся наружу обвинения и оскорбления, просто

подошел, поцеловал ее в лоб и прошептал:

- Все хорошо, Ян, успокойся и поправляйся, если что-то будет

тебя беспокоить или понадобится, звони. Извини, я тут весь день, а

дел выше крыши разгребать.

Я ушел стремительно, не оборачиваясь, потому что сдерживать

себя становилось все труднее. Мог наговорить много ненужного

сейчас, а она мать моих будущих детей, моя жена, нужно как-то

выстраивать эти отношения.

И я принялся выстраивать.

Проявлял максимум, на который способен: уважал ее решения, не

посягал на личное пространство, даже глаза закрыл на ее постоянное

общение с Лексой.

Немного погодя я понял, что там, в больнице, мной руководили

обида и уязвленное самолюбие. Но со временем желание придушить

жену пропало, постепенно и обида сошла на нет. И теперь хотелось

лишь отлупить ее по аппетитной попке. Определенно! Когда родит, первым делом отхожу ее хорошенечко.

И желание. Желание с каждым прожитым с ней бок о бок днем в

одном доме становилось непереносимым. Яйца были настолько

каменными, что хоть кирпичи о них колоти. Постоянный стояк

напрягал, а фантазии, заводившие меня в очень дальние уголки

сознания, постепенно сводили сума. Тогда я начал отдаляться сильнее, ночевал в городе, брался за любое мало-мальски положенное мне по

статусу клановое дело.

И вот сегодня тормоза сорвало, и черт... почему их не сорвало

раньше? Погладил плоский животик, вызвав у Яны смешок.

- Когда уже? - Она поняла меня с полуслова.

- У кого-то даже на пятом месяце не видно живота, а у меня всего

лишь одиннадцатая неделя.

- Не понял, почему так много? Почти три месяца, у тебя же два

недавно было.

Яна засмеялась, а я напрягся не на шутку, мы с ней даже знакомы

не были одиннадцать недель назад.

- Что, испугался? - продолжала она хихикать, но, видимо, почувствовав сквозящее напряжение, все же успокоилась и

попыталась объяснить. - Они срок от последних месячных считают.

Понятия не имею почему, но так все делают, получается, две недели