Когда сбываются мечты

прибавляют. Да не парься ты, - стукнула ладошкой по плечу, - если

что, тест сделаешь, тебе же не впервой.

- Язва.

Приподнялся и начал покусывать ее за ребра, щекоча при этом

пальцами живот.

- Все-все! Сдаюсь! - завизжала Яна. - Ну пожалуйста, я сейчас

умру со смеху. Я, видимо, патологически ревнива.

Этой ночью я спал так крепко, как никогда прежде, даже не

заметил, когда проснулась Яна и выбралась из-под моего бока. Зато

когда спустился на кухню, был приятно удивлен аппетитным запахом

омлета. Последний и единственный раз, когда я ел что-то

приготовленное Яной, была пицца в самом начале нашего знакомства.

- Доброе утро. - Яна обхватила руками мою шею, буквально

повиснув на мне, и одарила целой серией коротких поцелуев.

- У тебя такие сладкие губы, - в перерывах между поцелуями

сказал я.

- Ха, еще скажи, как мед, - тихонько рассмеялась прямо мне в

губы. - Садись есть, а то не успеешь. И так проспал уже.

Завтрак был великолепным: нежный, воздушный омлет таял во

рту, обжаренные помидоры давали кислинку, а колбаса хоть как-то

гасила аппетит. Ведь, несмотря на вкус, на одних яйцах с молоком

далеко не уедешь.

- А у тебя какие планы на сегодня? - поинтересовался у нее.

- Надо к Лексе съездить, - потупив глаза, произнесла она.

- Она знает о твоей беременности?

- Нет! Никто не знает, кроме отца и Вики. Ты же говорил.

- Хорошо, общаться с ней, несмотря на то, что я против, ты все

равно не перестанешь, - вытянул вперед ладонь, давая понять, что мне

нужно закончить мысль. - Поэтому просить тебя об этом я не стану, но, Яна, будь аккуратней с ней. Я не знаю, что у нее на уме и, узнав о

детях, она может учудить все что угодно.

- Это потому, что она в тебя влюблена, да? - тихонечко уточнила, словно боялась говорить об этом вслух.

- Яна, это не влюбленность, это маниакальная, патологическая

даже, одержимость. С самого детства, - добавил и, чтобы не портить

такое прекрасное утро, поднялся, обошел вокруг стола и, наклонившись позади Яны, откинув ее волосы, начал покрывать шею

поцелуями. - Я сегодня приеду не позже трех, надеюсь тебя здесь

застать. Или... слушай, а давай пересечемся в городе и наконец-то с

тобой куда-нибудь сходим.

Яна, повернув голову, поймала мои губы и после долгого, выворачивающего все нутро поцелуя, радостно улыбнувшись, ответила:

- С удовольствием.

Днем мы встретились и, пообедав в кафе, пошли в кино, как бы

неожиданно это ни было, а после гуляли по Москве до самой ночи.

Мы не переставая разговаривали, обменивались шутками дурачились

и целовались. Мне было невероятно легко рядом с ней, лишь

единственная тема - цвета моих глаз и родителей - заставила

напрячься

- Яна, давай когда-нибудь потом расскажу. Сейчас не особо готов.

Она посмотрела на меня своими светдо-зелеными глазами, кивнула и, поглядев по сторонам, с задорной улыбкой тут же

разрядила обстановку.

- Хочу мороженое.

Вот и все. Моя жена хотела мороженого. В конце октября, и с

этим не поспоришь, поэтому надо исполнять.

До клана в тот вечер мы так и не добрались, даже в мою

городскую квартиру не поехали, просто, постоянно обнимаясь и

целуясь, завалились в первую попавшуюся гостиницу. Я был готов

взять ее прямо в лифте, до сих пор поражался своей выдержке.

Так и повелось: мы гуляли, ходили в кино, кафе. Луна, я

подростком такими глупостями не занимался. Отношения между нами

были легкими и простыми. Мы не вспоминали о том, что было, и не

говорили о своих эмоциях и чувствах. Старались обходить эту тему, потому что я не знал, что сказать, как облечь в слова то, что

испытывал, если и сам до конца еще не разобрался в этом. Почему

молчала Яна? Возможно, тоже не знала, что сказать, да и зачем, если

и так все было прекрасно.

Назимов поправился окончательно, и теперь уже ничто не

напоминало о его беспомощности. Он наконец-то встретился с

Татьяной, и ничего хорошего из этого не вышло. Понятия не имею, что она ему такое сказала, но содержать ее стали еще строже, а

Назимов и вовсе превратился в железяку, оттаивая только рядом с

Яной. Лекса устроила отцу бойкот и не общалась с ним по сей день.

Яна же с каждым днем менялась, становилась более домашней, что ли. Несмотря на плохие приметы, уже объездила почти все

детские магазины. Она стала еще красивее, если такое вообще

возможно. Особенно когда прикладывала ладони к своему по-

прежнему маленькому животику, уже не такому плоскому, как раньше, но, на мой взгляд, все еще слишком худому для двойни. Когда ее никто

не видел, она тихонечко поглаживала живот и что-то бормотала, а в

последнее время и вовсе выглядела весьма сосредоточено и задумчиво.

- Игнат, - донесся издалека слегка визгливый голос Яны.

Я сидел в своем кабинете, который когда-то принадлежал Денису.