Когда случились мы (ЛП)

— Великолепный, да? — он выгибает бровь, пытаясь не выглядеть самодовольным, и терпит неудачу.

— Чувак, ты серьезно? — смеюсь я. Игривое выражение его лица восхитительно. — Если ты скажешь мне, что никто тебя так раньше не называл, я больше никогда не поверю ничему, что ты мне скажешь.

Он ухмыляется мне сверху вниз, оттягивая время.

— Возможно, но, — он делает ударение на последнем слове, прежде чем я успеваю перебить, — Никто не говорил этого так, будто они были рассержены из-за этого.

Это заставляет меня хихикать, и он смеется вместе со мной, но вскоре мы оба замолкаем. Находясь так близко, я вижу желание, наполняющее его глаза, и это вызывает привыкание. Похоть закручивается где-то внизу моего живота, я парю и падаю одновременно. Больше я ничего не говорю. Вместо этого я хватаю его за ворот рубашки и притягиваю к себе для поцелуя.

Генри охотно следует за мной, его руки внезапно оказываются повсюду. Двигаются вверх по моему бедру, вокруг талии, под рубашку. Когда я чувствую его возбуждение у своего бедра, с моих губ срывается стон.

Жар, исходящий от его тела, опьяняет. Я хочу большего. Я хочу всего этого. Я дергаю за его рубашку и просовываю руки под отвратительный материал на гладкую кожу. Мои губы не отрываются от его губ, когда я провожу кончиками пальцев вверх по его животу, вдоль твердых линий груди и по этим сильным плечам.

Он такой же нетерпеливый, дразнит нежной лаской, а затем отчаянно сжимает. Мою кожу покалывает в каждой точке соприкосновения. Заканчивая поцелуй, его губы начинают свободно блуждать.

— Луна, — шепчет он мне в подбородок, поочередно нежно покусывая и успокаивающе посасывая. Затем снова, когда он спускается поцелуями по моей ключице, его губы обжигают мою кожу. И снова, когда я наклоняюсь, обхватывая его выпуклость поверх джинсов. Он вздрагивает и стонет в ложбинку моих грудей.

Когда он поднимает на меня взгляд, моя рука скользит к верху его джинсов.

— Так можно? — спрашиваю я, меняя позу, поворачиваясь боком, чтобы было удобнее выполнять то, что я задумала. Однако я тяжело дышу, нервничаю, взволнована и удивлена, откуда взялась эта смелость, подстегивающая меня.

Генри кивает, но ему приходится откашляться, прежде чем он может ответить.

— Да, — говорит он глубоким, почти гортанным голосом.

Не торопясь, я расстегиваю его ремень, пуговицы на брюках, расстегиваю молнию. С тем, что можно описать только как безрассудную уверенность, я запускаю руку в его нижнее белье и обнаруживаю, что он ждёт.

— Луна…Чёрт

, — выдыхает он в изгиб моей шеи.

Я чувствую, как его грудь расширяется от резкого вдоха, когда я обхватываю пальцами его толстый член. Он кажется таким большим.

Карие глаза закрываются, когда я сжимаю его сильнее, и он прижимается ко мне. Его дыхание обжигает мою кожу.

— Так…нормально? — на этот раз я спрашиваю чуть менее уверенно.

— Да, — мычит он.

Затем его язык кружит по моей шее, и я двигаюсь. Одной рукой я глажу его, а другой поглаживаю щеку, пока я целую его так, словно это первый и последний раз.

Он тоже начинает двигаться, толкаясь в мою руку. Я нахожусь в восторге от его реакции. То, как его тело реагирует, когда я глажу его в мучительно медленном темпе. Как его брови сходятся, потому что ему действительно хорошо. То, как приоткрываются его губы, когда он тяжело дышит, когда я ускоряюсь. И когда он стонет, пульсация у меня между ног усиливается.

— Подожди, — он запыхался. — Ещё нет.

— Генри… — я стону от разочарования.

Если мы не можем заняться ничем другим, я хочу заняться этим. Но он хочет, чтобы я подождала, поэтому я жду.

Когда я смотрю на него, на его лице появляется сексуальная ухмылка.

— Мы можем кончить вместе, — шепчет он мне в губы.

Боже мой.

— Как ты вообще можешь быть настоящим?

Он хихикает.

— Я хочу, чтобы тебе было хорошо, Луна, — слова произносятся шепотом между нами. — Так же хорошо, как ты заставляешь меня чувствовать себя.

Ты потрясающий

, хочется мне сказать, но я слишком ошарашена, чтобы сказать ему.

Затем его рука снова движется, скользя вниз по моему телу. Она останавливается на поясе моих джоггеров.

— Можно? — спрашивает он между поцелуями.

Я так возбуждена, что почти не могу говорить, но мне удается сказать "да", когда я теряю себя в его глазах. Затем его пальцы проскальзывают под эластичный пояс, и я наблюдаю, как его рука исчезает за тонкой тканью. У меня перехватывает дыхание; я практически пульсирую от желания.

Мы переплетены настолько, насколько это возможно для двух полностью одетых людей. Моя рука в его нижнем белье, ласкает его, дразнит, двигаясь вверх и вниз, чтобы довести его до крайности.

Он покрывает влажными поцелуями мою шею, которая, очевидно, является моим слабым местом, потому что прямо сейчас я бы сделала всё, о чем он меня попросит. Серьёзно. Однако, в отличие от его рта, его рука движется медленно…

Но Генри знает, что делает, прикасаясь ко мне так, что мне становится чертовски хорошо.

Когда он снова целует меня, то просовывает палец внутрь.

— Срань господня, — стону я и запрокидываю голову.