Когда случились мы (ЛП)

Я не знаю, сколько мы стоим там, уставившись друг на друга, улыбаясь как идиоты. Это не может длиться больше нескольких секунд, но кажется, что дольше. Я хотела бы, чтобы это длилось дольше.

Кто-то бежит по коридору. Этот кто-то уводит Генри.

— Прошу прощения. Я сейчас вернусь, — уверяет он меня и уходит.

Смутно осознается, что это Наталья тащит его прочь, а Руби следует за ней, вероятно, чтобы отдать ей кофе.

— Майя, мне кажется, или там действительно что-то происходило?

И Тадаши испортил этот момент.

— Не-а, чувак, — я качаю головой.

— Ладно, говори, что хочешь, но ты никогда не давала мне чашку кофе так, что можно было бы поджечь весь коридор! — парирует он, обмахиваясь рукой. Откуда-то сбоку я слышу хихиканье Майи.

— Луна, что это было? — спрашивает она, дразня широко раскрытыми глазами. “Lo conoces? (с исп. Ты его знаешь?)

Я хочу пнуть себя за то, что сделала всё так очевидно. И хочу пнуть Генри за то, что он ухудшил ситуацию. И всё же…это было совсем не так больно, как я боялась. Он действительно казалось…счастлив видеть меня? Этого не может быть.

— Что было что? — спрашивает Хейзел, и я никогда не была так благодарна за её нетерпение, как сейчас. — И почему вы, ребята, здесь, держите в заложниках мой кофе? Дайте мне его, дайте!

Хейзел забирает свой двойной эспрессо с капелькой ванили. Вместе мы направляемся в то, что мы называем комнатой сценаристов. Это самый маленький из трех офисов на этом этаже, но самый удобный, с диванами вдоль двух стен. В самом большом офисе есть огромный стол для совещаний и гигантский плоский экран, установленный на стене. Второй большой — гардероб, где хранится целая куча одежды и аксессуаров и куда Наталья, возможно, украла Генри.

Хотя я слышу, как Майя и Тадаши шепчутся на диване рядом со мной, время от времени поглядывая на меня, я игнорирую их. В любом случае, чертовски трудно думать о чем-либо или о ком-либо, кроме Генри.

Неужели он действительно сыграет главную роль в этом фильме? Когда он приехал сюда? Как долго он здесь пробудет? Он действительно был рад меня видеть? Можем ли мы…нет. Это работа. Мы на работе.

Примерно через пять минут я уже не могу усидеть на месте. Я встаю, чтобы разогреть себе кофе, хотя он ещё горячий, просто чтобы чем-нибудь заняться.

— Вы, ребята, взяли выпечку? — спрашивает Хейзел, и я нахожу идеальную причину, чтобы сбежать.

— Я забыла заказать, — признаюсь я. — Сейчас схожу.

Я почти выхожу за дверь, когда Генри волшебным образом материализуется передо мной. Его брови взлетают вверх, когда я чуть не сталкиваюсь с ним.

— Привет.

Он снова улыбается. Снова выглядит таким невероятно красивым.

— Привет, — теперь я, кажется, задыхаюсь.

— Привет, Хэнк! — говорит Хейзел позади меня. Она хватает меня за руку и тянет к двери. — Пока, Хэнк!

Я остаюсь сильной и не оглядываюсь назад.

Что я очень быстро усвоила, так это то, что у Майи и Хейзел всегда есть планы. Всегда. Они посещают церемонии награждения, вечеринки и художественные выставки, общаются и получают приглашения на следующие крупные мероприятия. Когда они находят время писать? Quien sabe. (с исп. Кто знает)

Сегодня вечером я согласилась пойти с ними куда-нибудь. Мне нужно отвлечься. Я не хочу думать о Генри. Я не хочу прокручивать каждую мелочь нашей встречи.

Однако ничто не помогает. Ни напитки, ни еда, ни танцы. Он завладел моим мозгом. Когда я возвращаюсь в свою комнату, я засыпаю, и он мне снится.

В пятницу на работе не происходит ничего особенно примечательного. Поскольку я всё ещё не оправилась после вчерашней встречи с Генри, без происшествий — это именно то, что мне нужно.

Рано утром Генри заказывает кофе и Pan Dulce (мексиканский сладкий хлеб), отчего внутри у меня всё наполняется надеждой. Я беру аппетитную печенье concha, но не cuernitos (рогалик) или orejas (печенье слоеное ушко). Было бы расточительством не выпить чашечку восхитительно пахнущего кофе, и я это делаю. Вооружившись углеводами и кофеином, я иду прямиком в костюмерную. Диковинные истории Натальи развлекают и отвлекают, и это именно то, что мне сейчас нужно.

В пятницу вечером мы идем танцевать. По моему настоянию. Я не хочу оставаться дома. Танцевать — это всегда весело. Особенно в клубе. Потому что, как бы мне ни нравилось танцевать на своей кухне или со своими подругами на вечеринках по случаю дня рождения, в музыке есть что-то настолько громкое, что она заглушает все мысли.

Хейзел обращается за помощью к Наталье.

— Нат знает, как одевать людей!

Она энергично кивает.

Оказывается, Хейзел абсолютно права. Наряд, который Наталья собрала для меня? Мне это нравится! Даже если это более откровенно чем то, к чему я привыкла.

Это пыльно-розовое вязаное платье на тонких бретельках с глубоким вырезом на спине. Оно слишком облегает мои изгибы, особенно ягодицы. Хотя этот цвет невероятно выгодно смотрится на фоне моего светло-коричневого оттенка кожи.

— Ты прекрасно выглядишь, — улыбается Майя. — Я уверена, что определенный британский актер согласился бы со мной.