Когда спящий проснется

Аэропил поднялся выше и направился к северу. Аэроплан все приближался, быстро увеличиваясь. Гул аэропила, который казался прежде таким мощным, стал заглушаться гулом аэроплана. Каким громадным казалось это чудовище, каким быстроходным и мощным! Аэроплан пролетел близко над аэропилом, точно живой, с широко раскинутыми перепончатыми прозрачными крыльями. Мелькнули ряды закутанных пассажиров за стеклом, одетый в белое пилот, пробирающийся по лестнице против ветра, части чудовищного механизма, вихрь пропеллера и гигантские плоскости крыльев. Зрелище было поразительное.

Через мгновение аэроплан пронесся мимо. Крылья аэропила закачались от ветра. Аэроплан стал уменьшаться и скоро превратился в синюю точку, растаявшую в небесной лазури.

Это был пассажирский аэроплан Париж – Лондон. В хорошую погоду за день он делал четыре рейса.

Они пролетали над Ла-Маншем. Полет уже не казался Грэхэму таким быстрым по сравнению с молниеносным полетом аэроплана. Слева глубоко внизу серел Бичи-Хед.

– Спуск! – крикнул аэронавт. Голос его потонул в гуле мотора и свисте ветра.

– Нет еще, – смеясь, ответил ему Грэхэм. – Погодите спускаться. Я хочу поближе ознакомиться с этой машиной.

– Я полагаю… – начал аэронавт.

– Я хочу ознакомиться с машиной, – перебил его Грэхэм. – Я перейду сейчас к вам, – прибавил он, поднялся со своего кресла и ступил на мостик, огороженный перилами.

Сделав один шаг, он побледнел и вынужден был ухватиться за перила руками. Еще шаг – и он возле аэронавта. Грэхэм чувствовал, что воздух с силой давит ему на грудь и плечи. Ветер, вырываясь из-за стекла, растрепал его волосы. Аэронавт поспешно выровнял машину.

– Я хочу, чтобы вы объяснили мне устройство аппарата и управление им, – сказал Грэхэм. – Что надо делать, чтобы аэропил двигался вперед?

Аэронавт замялся.

– Это очень сложно, сир.

– Ничего, – крикнул Грэхэм, – я попробую!

– Искусство авиации – тайна, привилегия… – сказал пилот после минутного молчания.

– Верно. Но ведь я властелин и хочу знать, – засмеялся Грэхэм, радуясь, что ему предстоит завоевать воздух.

Аэропил повернул к западу, свежий ветер ударил в лицо Грэхэму, развевая полы его одежды. Оба глядели друг другу в глаза.

– Сир, существует закон…

– Который не может касаться меня, – перебил Грэхэм. – Вы, кажется, забыли…

Аэронавт пристально посмотрел ему в лицо.

– Нет, – произнес он, – я не забыл, сир. Никто не может управлять машиной, кроме аэронавта. Все остальные – только пассажиры…

– Слышал я уже это раньше. Но мне дела нет до этого. Знаете вы, зачем я проспал эти двести лет? Чтобы летать по воздуху!

– Сир, – нерешительно сказал аэронавт, – я не смею нарушить закон…

Грэхэм с досадой махнул рукой.

– Если вы будете наблюдать за мной…

– Нет, – отвечал Грэхэм, покачнувшись и хватаясь покрепче за тросы, так как нос аэропила поднялся кверху. – Мне этого недостаточно. Я хочу сам управлять. Хотя бы мне пришлось вдребезги разбить машину! Да! Я так хочу! Я перелезу и сяду рядом с вами. Я хочу научиться летать, хотя бы ценою жизни. Это – вознаграждение за мой долгий сон. И за многое другое… Когда-то я мечтал о воздухоплавании. Сохраняйте равновесие!

– Тысячи шпионов наблюдают за мною, сир.

Грэхэм потерял терпение. Это уже слишком! Он выругался и перешагнул через рычаги. Аэропил закачался.

– Кто Правитель Земли? – сказал он. – Я или ваша корпорация? Снимите руку с рычага и берите меня за руки. Так. А теперь, что надо делать, чтобы аэропил стал спускаться?

– Сир… – начал аэронавт.

– Что такое?

– Вы заступитесь за меня?

– Боже мой! Конечно! Хотя бы мне пришлось поджечь для этого Лондон. Ну!

Успокоив аэронавта, Грэхэм взял первый урок воздухоплавания. Воздух подействовал на него, как крепкое вино.

– В ваших интересах выучить меня как можно скорее и лучше, – рассмеялся он. – Итак, я действую этим рычагом? А! Так… Алло!

– Назад, сир, назад!

– Назад? Хорошо. Раз, два, три. Боже мой! Он поднимается. Вот это жизнь!

Аэропил начал танцевать и выделывать странные фигуры в воздухе. То он описывал спираль не более ста ярдов в диаметре, то взмывал ввысь, чтобы тотчас же, подобно соколу, камнем упасть вниз и снова, делая замысловатые петли, подняться кверху. Аэропил чуть не налетел на подвижной парк воздушных шаров и едва успел свернуть в сторону. Быстрота и плавность полета и разреженный воздух опьянили Грэхэма. Казалось, он обезумел.

Наконец неожиданное приключение отрезвило его и заставило вспомнить о земле с ее кипучей жизнью и неразрешимыми проблемами. Они столкнулись с чем-то, и на Грэхэма упало несколько капель, точно от дождя. Обернувшись, он увидел позади какой-то крутящийся белоснежный лоскут.

– Что это такое? – спросил он. – Я не понимаю.

Аэронавт оглянулся и тотчас же схватился за рычаг, так как они падали вниз. Когда аэропил снова выровнялся, аэронавт, тяжело переводя дыхание, указал на белое пятно внизу.

– Это лебедь.

– Я совсем не заметил его, – сказал Грэхэм.

Аэронавт промолчал, и Грэхэм увидел капли пота у него на лбу.