Когда тают льды. Песнь о Сибранде (СИ)

– Кожа болезненная, волосы бесцветные, фигура ни то ни сё, – возмущённо перебила подругу Зорана. – В платье её ни разу не видела, одна и та же мантия на все случаи жизни! Где его глаза?! Он же красивый, мог бы выбрать себе под стать…

– Разве выбирают за внешность? – негромко возразила Дина, выискивая взглядом тучную фигуру Мартина. – Мне кажется, Сибранд с госпожой Иннарой вполне подходят друг другу.

На этом беседа оборвалась; я сумел наконец вывести Ветра из толпы, прячась за его крупом, и сразу же за базарной площадью взлетел в седло. Город сопротивлялся моему уходу и затягивал с ещё большим, почти агрессивным напором: пьяные компании, гуляющие парочки, украшенные дома, нарядные жители, звуки песен и музыки…

К тому времени, как я выбрался за ворота Унтерхолда, я уже сам опьянел от количества витающих в воздухе винных паров и назойливого шума многолюдных улиц. В ушах всё ещё звучал звонкий голосок Зораны: «кожа болезненная, волосы бесцветные, фигура…». Понять не мог: это она про Деметру? Точно про неё? Про благородную бледность бруттской кожи, про гладкий шёлк светло-каштановых, почти рыжеватых от отблесков огня волос? Про мягкую, высокую грудь, которую не могла скрыть мешковатая мантия, небольшой рост – так и тянет прижать к себе, обнять за узкие плечи – про маленькие изящные руки, с такой лёгкостью выписывавшие магические формулы тонкими, крепкими пальцами?..

…Крепость магов встретила меня настороженной тишиной. По-прежнему не попадались на пути ни загулявшие в городе адепты, ни притаившиеся одиночки, ни вечно занятые мастера, но что-то изменилось незримо и разительно.

Тревога усилилась, когда я обнаружил в конюшнях трёх чужих лошадей; поспешно привязав Ветра, я направился в главную башню. Тут тоже не встретил никого: даже Оук, очевидно, спрятался в своей комнатке за библиотекой. Моей целью был кабинет госпожи Иннары, но её я не достиг.

Люди обнаружились в одном из просторных залов главной башни. Я сбавил шаг вовремя, чтобы заметить их первыми, и тотчас отпрянул за одну из колонн у входа. Спиной ко мне стояли двое незнакомых альдов, ещё один обнаружился в глубине зала, у памятного дубового кресла, в которое меня швырнул по прибытии в гильдию уставший от непомерной тяжести Люсьен. Здесь Сильнейший освободил меня от сердца стихии, и здесь я увидел его в первый раз. Второй мало чем отличался от первого – та же обстановка, та же чёрная мантия на худосочном старческом теле. Подслеповатые глаза щурились, разглядывая гостей, по сухим губам змеилась тонкая усмешка.

– Аркуэнон Дейруин, – тепло поприветствовал высокого альда Сильнейший. – Безумно рад видеть тебя, мальчик.

«Мальчик» склонился в уважительном поклоне. Звякнули звенья дорогой кольчуги, колыхнулся волной плотный походный плащ, приоткрывая на миг длинные ножны у пояса. Белоснежные, как у Эллаэнис, длинные волосы были собраны в пучок на затылке, светло-серая кожа разрумянилась, оттеняя выразительные черты холёного лица.

– Радость взаимна, мастер Дамиан, – откликнулся альд на бруттском. – Я приехал согласно нашему договору и готов к выполнению обязательств. Но прежде чем мы приступим к делам, могу я повидать свою возлюбленную невесту, прекрасную Деметру Иннару?

Высокое и парящее во мне задохнулось и рухнуло свинцовым камнем на дно давно высохшего колодца. Мертвенный холод разливался в груди, с которым не сравнилась бы ледяная свежесть сердца воздуха – морозная, каменная стужа, которую не вырвать так же просто, как артефакт, магическим обрядом. В абсолютной тишине – звенящей тишине внезапно тяжёлой головы – к приезжим нелюдям приближалась, спускаясь по боковой лестнице, неофициальная глава гильдии магов.

Струилось вдоль тела длинное, с разрезами, платье, лежал на плечах гладкий шёлк светло-каштановых волос. И лихорадочный румянец на щеках выдавал бушевавшие в груди низкорослой бруттки чувства; вот только взгляд ореховых глаз отчего-то не был ни радостным, ни тёплым.

– Приветствую тебя, Арк, – ровно отозвалась Деметра, приближаясь к креслу отца, и Аркуэнон Дейруин тотчас склонился над протянутой рукой. – Хорошо ли доехал?

Альд улыбнулся – вполне искренне, как показалось мне – и качнул головой.

– Ничто не могло помешать нашему воссоединению, дорогая Деметра.

– Оставь эти церемонии, Дейруин, – коротко улыбнулась бруттка. – Кажется, мы уже давно знакомы. Фавиан и Брейгорн с тобой, как погляжу.

Оба альда отвесили почтительные поклоны, в то время как Аркуэнон вновь завладел маленькой ладонью госпожи Иннары.

– Голодны с дороги? – почти по-домашнему поинтересовалась Деметра. – Отец, ты не возражаешь, если мы отложим дела ненадолго? Гости, верно, устали.

– Безусловно, душа моя, – откликнулся Сильнейший, поднимаясь с кресла. – Проводи их в трапезную.

– Не хочу доставлять тебе неудобства, Деметра, – начал беловолосый альд, но бруттка только дёрнула плечом, высвобождая ладонь из капкана чужих пальцев – но только затем, чтобы положить её на любезно подставленное предплечье.

– Праздник же, Арк. Стол давно накрыт и ждёт вас.