Когда тают льды. Песнь о Сибранде (СИ)

И всё-таки уйти в тишину своей кельи я не смог. У развилки я остановился в нерешительности, вглядываясь в темноту узкого перешейка, спускавшегося от основания лестницы к подвальным лабиринтам. Рядом находился дышащий жизнью и теплом коридор главной башни, который манил меня уже привычным светом колдовских светлячков; и всё же, поколебавшись, я спустился вниз. Почудилось, будто за спиной хлопнула волна стылого воздуха, застучали мягкие шаги по лестнице. Вскинув голову кверху, никого не заметил, а потому решил всё же проверить то, за чем шёл.

Как я и подозревал, дверь подвала оказалась распахнута настежь; выл сквозной ветер, пахнуло смрадом заплесневелых помещений. Примешивался сюда и ещё один запах – сладковато-гнилостный, тошнотворный, знакомый до ломоты в зубах.

Делая шаг за шагом по затянутой мелкой паутиной лестнице, я всё больше жалел о том, что нет при мне ни верного двуручника, ни добрых доспехов. Это магам вроде Сильнейшего не страшен противник, каким бы ни был, а мне, адепту первого круга…

Я шёл на тусклый свет наугад, ступая осторожно, почти бесшумно – вот ведь пригодилась наука капитана Витольда – но кроме шмыгнувшей мимо меня крысы живности больше не попадалось.

Не нашлось её и в обширном зале, откуда лился серый свет опрокинутого на каменный пол и ещё тлеющего факела. Я нагнулся и подобрал его. С высоты моего роста вспыхнувший с новой силой живой огонь осветил каменную могилу, и грязное словцо сорвалось с моих губ, пока я поспешно ретировался назад, в узкий, затянутый паутиной коридор.

Оттуда я осмотрелся внимательней. Кажется, мертвецов насчитывалось человек шесть, но лишь один из них истекал кровью, уставившись неподвижным взглядом в низкий свод. Помочь мастеру Грею я уже ничем не мог; способ, которым с ним покончили убийцы, не оставлял шансов на жизнь. Внутренности несчастного были разбросаны по пыльному подвальному полу, и в кровавом озере лежали пятеро остальных – вот только выглядели они так, будто их только что выкопали из земли, насильно пробудив от долгого посмертного сна.

Оцепенение продлилось недолго. Бросив факел, я бросился обратно, перепрыгивая через несколько ступеней; больно ударился лбом о низкий свод подвальной двери, ругнулся сквозь зубы и помчался по винтовой лестнице наверх, в обсерваторию.

Я не помню, сколько в этот раз длился порывистый, торопливый подъём. Когда я взлетел на верхнюю площадку, задыхаясь не от усилий, но от дурного предчувствия, меня встретила лишь тишина пустынной обсерватории, вонь горелой плоти, липкий чёрный пепел на каменном полу, – и обугленные останки мастера Дамиана, Сильнейшего мага стонгардских земель.

Проклятый альд снова находился при ней. Я наблюдал за ними с другого конца внутреннего сада, мечтая, чтобы жениху госпожи Иннары прямо сейчас упала на светловолосую макушку какая-нибудь глыба. Ну, пусть хоть тот же теоретик Бруно вновь не совладает с магией земли, и созданный им каменный град накроет высокого альда с ног до головы.

Поговорить с Деметрой не получалось уже третью неделю. Облачённая в тёмные одежды, госпожа Иннара не замечала адептов и не говорила с мастерами, лишь время от времени отдавая короткие приказы Оуку или мастеру Йоакиму, – единственные, с кем она общалась. Ну и, конечно, сложно игнорировать присутствие заботливого жениха, который буквально не отступал от своей невесты ни на шаг.

– Сибранд! – задыхаясь, позвал меня Айлин. Воспользовавшись тем, что товарищ зазевался, его тут же треснул по голове соперник, смуглый сикириец Войко. Спас шлем, но Айлин всё же не удержался, отмахнулся от товарища ледяной иглой, разбившейся, в свою очередь, о вовремя наброшенный колдовской щит. – Можно против тебя?

Я молча взялся за одноручный меч, приготовившись к обороне. Как ни странно, вооружение и доспехи отыскались на складах крепости, которыми заведовал тот же старый оглум. Оука я уважал с каждым днём всё больше: зеленокожий, кажется, вовсе не спал, трудясь на благо гильдии едва ли не круглосуточно. Вторую половину дня и до поздней ночи он сидел в библиотеке, поскольку обыкновенно именно в это время туда стекались адепты. Вставал же он раньше всех и обретался либо на складах, где занимался наследием прежних владельцев крепости – то же вооружение, которым здесь никто не пользовался, досталось магам от старых хозяев – либо на конюшнях, где ухаживал за лошадьми. Встречал я его и у подвалов крепости: оказывается, и от них у Оука хранились ключи. Впрочем, не у него одного – иначе мастер Грей не отбивался бы от толпы оживших мертвецов и остался бы жив в ту ночь.

Я рассказал Деметре всё, что знал, став первым нежеланным вестником дурных новостей. Помню, как побелело и без того бледное лицо бруттской колдуньи; как, прямо в ночной рубашке, она выбежала из покоев и помчалась вниз по лестнице, перепрыгивая через несколько ступеней сразу. У нижней площадки госпожа Иннара всё же споткнулась, и я не успел её поддержать; но тотчас вскочила вновь и бросилась через широкие залы к боковому коридору, откуда лестница уводила наверх, в обсерваторию.