Когда ты вернешься ко мне

Меня снова обожгло гневом. Я отбросил мочалку в сторону и свернулся калачиком позади Холдена, обнял его и крепко прижался грудью к его спине, накрыв его ладони своей рукой.

– Тебе не нужно домой? – осторожно спросил он.

Я напрягся.

– Пока нет. Если только?..

– Хорошо. – Он теснее прижался ко мне и через несколько мгновений уже спал.

Я долго лежал без сна, чувствуя, как поднимается и опускается его грудь в моих объятиях, как бьется его сердце под моей рукой.

Мой…

Но Холден не был моим. А я не принадлежал ему. Через несколько коротких недель мы оба уедем. Я зажмурился, не желая портить идеальную ночь подобными мыслями, и заснул.

Некоторое время спустя я проснулся, все еще обнимая Холдена. Защищая от всего мира. Часы на тумбочке показывали четыре утра.

Я поцеловал Холдена между лопаток и осторожно высвободился. Холодный воздух сразу же остудил кожу. Я подоткнул вокруг него одеяло, убедившись, что он не замерзнет, затем быстро оделся и выскользнул из спальни.

Вернувшись домой, я вошел через дверь гаража, которая вела на кухню. Над круглым столом разливалась лужица желтого света от лампы. Мой отец сидел там, перед ним веером лежали письма о приеме в колледж.

– Привет, – осторожно сказал я. – Прости, что поздно. Потерял счет времени…

– Все хорошо, мой мальчик. Не мог уснуть. Твоя мама… – Он с трудом сглотнул. – Наверное, я просто слишком много думаю сегодня ночью.

Я кивнул и сел рядом с ним.

– Чем ты занимался все это время? – поинтересовался он с вымученной улыбкой. – Надеюсь, не влип в большие неприятности?

Мое сердце слегка дрогнуло. Из-за его и своей боли, из-за того, что я не мог поговорить с ним, как сын с отцом, о важных событиях моей жизни.

Сегодня ночью я потерял девственность, – хотелось мне сказать. – С парнем. И это было идеально, черт побери.

– Ничего особенного. – Я взглянул на письма. – Что все это значит?

– Ты не ответил ни на одно из них, – сказал он.

Я моргнул.

– Разве? Отвечал. Алабама?..

Он покачал головой.

– Пока нет. Крайний срок истек.

Земля, казалось, накренилась, и по мне пронесся огромный порыв облегчения, но в следующую секунду испарился.

– Сегодня звонила девушка из приемной комиссии, спрашивала о тебе. Я сказал ей, что мы просто потеряли счет времени, и она предложила сделать исключение. – Его улыбка стала чуть шире. – Вот как сильно они тебя хотят, сынок. Я очень горжусь тобой.

Я сглотнул.

– И что дальше?

– Тебя зачислят и через несколько коротких недель мы соберем твои вещи. Тренировочный лагерь начинается в первую неделю июля…

– Папа, – перебил его я, накрыв ладонью его руку. – Как я могу оставить ее?

Он покачал головой.

– Ривер… Она оставит нас раньше.

– Но может, и нет, – возразил я, пытаясь заставить себя поверить в свои слова.

– Это неизбежно, сынок, – сказал папа, и в его глазах заблестели слезы. – А если нет… Давай не будем забегать вперед. Лучше жить сегодняшним днем. Больше мы ничего не можем сделать. Да и кто-либо другой тоже, верно?

Голос сорвался, и папа прикрыл глаза рукой, его плечи затряслись. Деревянные ножки стула заскрежетали по линолеуму, когда я поднялся и обнял его, предлагая все утешение, на какое был способен.

Но даже обнимая своего рыдающего отца, часть меня задавалась вопросом, чувствует ли он запах Холдена на мне или он уже выветрился.

Глава 19. Холден

Я заглянул в класс английского. Мисс Уоткинс проверяла работы за своим столом, рядом с ней в пластиковом контейнере лежал недоеденный салат из макарон. Я сделал глубокий вдох и постучал.

Она лучезарно улыбнулась и взмахом руки пригласила войти. Я скользнул за парту прямо перед ней, положил на столешницу кулак и подпер им голову. Кто-то нацарапал на поверхности «Мартин Блейзли сосет член».

– Стоит проверить.

Мисс Уоткинс наблюдала за мной.

– У тебя что-то на уме, Холден?

Ривер Уитмор у меня на уме. Я все еще чувствовал его повсюду на себе. Внутри меня. Господи, я считал себя довольно опытным на сексуальном фронте, но Ривер уничтожил всех своих предшественников, и, вероятно, всех, кто будет после.

Я уже был уничтожен, но он уничтожил меня снова. В лучшем смысле этого слова.

Мисс Уоткинс деликатно откашлялась.

– Да, верно, к делу. – Я откинулся назад, как обычно, небрежно и лениво. – Итак, давайте предположим, гипотетически, что кое-кто заинтересовался вопросом получения степени магистра изящного письма Университета Санта-Круза.

Она отложила красную «ручку смерти», которую использовала для оценки работ, и сложила руки на столе.

– Этот человек заинтересован в том, чтобы полностью пропустить программу бакалавриата?

– Совершенно верно. Он бы умер от скуки, заставь его посещать такие занятия, как «Запятые и поля». – Я разглядывал свои ногти. – Этот человек своего рода вундеркинд.

– Понимаю. – Мисс Уоткинс выглядела так, словно сдерживала улыбку.