Когда в пути не один

— Хорошо, что вопрос по установке телефона решался с твоим участием, — сказал Мелешин и предложил: — Узнай, может, изобретатель вышел из больницы? Если нет — навести и переговори с ним. Мой тебе совет: срочно напиши в комитет письмо о своем отказе от авторства. А мы с ответом особо торопиться не будем. Теперь я в курсе всей истории и сам доложу о ней председателю, когда он вернется из Москвы.

— Анатолий Петрович, а может, будет целесообразнее доложить шефу после выступления на совещании? — спросил с тайной надеждой Филиппов. — День-два, думаю, роли не сыграют?

— Он где выступает?

— В юго-восточной зоне.

— Ты готовил выступление?

— Да, вместе с «бригадой» старался.

— Я тебя понял. Предложение дельное. Согласен. Доложу после совещания. Однако ты все-таки постарайся поскорее разыскать Воробьева, — напомнил Мелешин. — Но первым делом готовь письмо в комитет. Потом мне покажешь его. Никому бы я не пожелал оказаться сейчас на твоем месте. Думаю, за самовольство крепко схлопочешь. Все. Не теряй времени и держи меня в курсе.

— Обязательно! — заверил Филиппов и, выйдя от секретаря облисполкома в коридор, почувствовал, что страшно взмок, даже рубашка прилипла к телу.

Владимир, ослабив галстук, расстегнул две верхние пуговицы рубашки, а в своем кабинете первым делом открыл форточку и только после этого, сев в кресло, посмотрел на часы. Идти в обком на занятия, чтобы увидеть там Смуркова, конечно же, уже поздно. Свободных мест даже в заднем ряду у двери может не оказаться, а проходить через весь зал на передние кресла и мозолить всем глаза своим опозданием тоже было ни к чему. Да и не это сейчас главное. Надо, не откладывая, спасать себя. Дело с письмом из комитета сразу приняло публичный и нежелательно серьезный характер. Тут так просто уже не отвертишься: придется отвечать. Вопрос лишь в том, какое наказание выберет председатель облисполкома.

Волнуясь, Владимир вынул из стола «Папку для сена» и там, в копиях документов, которые отсылали в комитет для регистрации изобретения, нашел домашний адрес и номер телефона Воробьева; переписал их в свой ежедневник, продолжая с ужасом думать о том, как он крепко вляпался с этим авторством — по самые уши. Мелешин тут прав — не позавидуешь. Возможны всякие варианты последствий, не исключается даже и такой, что придется расстаться с насиженным и удобным креслом! Но, безусловно, последнее слово за шефом: как он решит — так и будет. А пока надо сделать то, что в своих силах, — встретиться с Воробьевым. А если он не захочет? Надо постараться сделать так, чтобы захотел!

Наметив схему предстоящего разговора с ним, Филиппов потянулся к трубке городского телефона, но его опередили — зазвонил черный аппарат, номер которого знали лишь самые близкие и доверенные люди.

— Как дела, Владимир Алексеевич? — поздоровавшись, бодрым голосом спросил Буравков. — Мы вечерком в сауну собрались. Не желаешь присоединиться?

— Спасибо за приглашение, но не смогу: неотложные дела появились. Давай, Саша, до следующего раза. Пока!

Владимир положил трубку, пододвинул к себе ежедневник и еще раз оценил схему намеченного им разговора с Воробьевым. Как поведет себя изобретатель? Вдруг, зная результаты опытов, он не захочет не только встречаться, но и говорить? Хотя вряд ли это так. Если бы опыты были положительными, Воробьев, скрепя сердце, попытался бы вновь установить контакт с помощником председателя облисполкома на сугубо деловой основе. А если итоги опытов неудачны, вот тогда изобретателю плевать на всех! Патент на изобретение у него есть.<но изобретение не работает, но кого это волнует> Начнет поиск других открытий в своем изобретательском творчестве.