Когда земли окутает мрак

Хейта обернулась, и ее тут же сбило с ног. Тощий жилистый упырь придавил ее сверху. Лицо его было перепачкано кровью, в глазах горел голод. Издав жуткий утробный вой, он принялся рваться вперед, силясь достать до горла.

Девушка уперлась в упыря руками, но тот был сильнее. Она напрочь позабыла о волшебстве, и ее захлестнул леденящий всеобъемлющий ужас. Хейта закричала, задыхаясь от мерзкой вони, которую источал упырь.

Внезапно его оторвало от нее и подняло в воздух. Шея упыря согнулась с противным хрустом, грудь окрасилась красным, а следом в воздух взметнулось облако праха.

Над Хейтой склонился Брон. Лицо его было тревожным и озабоченным.

– Он тебя не достал?

Девушка помотала головой и вцепилась в предложенную руку, не вспомнив об обиде и предательстве.

Брон в два счета поставил ее на ноги и как следует встряхнул.

– Хейта!

Она ошалело моргнула.

– Я не могу всё время тебя защищать. Начинай бороться, иначе мы погибнем. Ты нужна нам!

Окинув испытующим взором ее бледное, непонимающе лицо, он вдруг взял его в ладони и заглянул ей в глаза, горячее дыхание обожгло ей губы.

– Ты нужна мне, Хейта. Даже если я не нужен тебе, ты нужна мне. И так будет всегда. И я не вынесу, если с тобой что-нибудь случится. Пожалуйста, используй свою силу. Нам нужно во что бы то ни стало подобраться к рогачам. Сражайся!

Хейта вздрогнула. Краем глаза заметила, как в их сторону метнулся лис-оборотень. «Ты нужна мне». Всё в ней обрадованно встрепенулось, но она тут же устыдилась этого и ужаснулась себе. «Потом», – мысленно заверила себя. В своих чувствах она разберется после.

Мир вдруг обрел поразительную ясность. И, отпрянув от Брона, она бросилась вперед.

Лис-оборотень отлетел в сторону, сбитый с ног потоком слепящего света. За ним последовал другой оборотень, третий, потом упырь. Брон бежал в сторону рогача, а Хейта неустанно следовала за ним. Сперва врагов на пути им попадалось немного – друзья, чуть опережающие их, расчищали путь, как ледокольные лодки – зимнюю реку. Но потом Брон и Хейта угодили в самую гущу.

Хейта закрутилась на месте, держа руки на изготовку. Прихвостни Мерек взяли ее в кольцо, как собаки – дикого зверя. И кольцо это стремительно сужалось. Нескольких особенно наглых Хейта разметала по земле. Но враги прибывали и прибывали. Задние наседали на передних. И в какой-то решающий миг разом вперед полезли все.

Девушку зажало между телами врагов. Грудь сдавило, воздух еле-еле продирался на вдохе. Чьи-то когти полоснули по телу, а острые зубы вонзились в плечо. Боль ужалила, точно гадюка. Хейта закричала. И свет взорвался.

Он ударил в разные стороны, даже не целясь: из рук, отметин, неистовых глаз – из всего ее существа. Врагов разбросало по сторонам. Хейта одичало огляделась. На месте упырей теперь виднелись лишь горсти праха. Оборотни лежали в неестественных позах, окровавленные, переломанные. Было ясно как день – они больше не поднимутся.

Ну вот и убийство, о котором ее упреждала Харпа, лихорадочно промелькнуло в голове у Хейты. И не одно. Ей должно было, наверно, стать плохо, тошнотворно, жутко. Но ужас и шок лишили этой возможности. Она смотрела на тех, кого убила, безо всякого выражения. Точно это сделал кто-то другой.

Неожиданно подле нее вырос Брон. Живо оценил, что стряслось. Вновь подступил к Хейте и легонько ее встряхнул.

– Очнись! – воскликнул он. – Мы почти у цели. Путь свободен!

Вздрогнув, девушка потерянно огляделась. При виде изувеченных тел сердце судорожно сжалось в ее груди.

– Хейта! – Брон снова ее встряхнул. – Помнишь, что говорила Харпа? Если у тебя дрогнет рука, у того, кто кинется на тебя, она не дрогнет. Ты защищалась. И сделала то, что должна. А они… – Он окинул тела мрачным взглядом. – Они знали, на что идут.

Хейта понятливо кивнула.

Брон крепко ухватил ее за руку.

– Идем! – И потянул за собой.

Рогачи били в стену остервенело, не заботясь о том, кто стоял у них на пути. Земля сотрясалась от их тяжелой поступи, а воздух – от свирепого рева. Сверху с грохотом посыпались камни.

Полчища химеры старались держаться от рогачей подальше, никого не радовала участь быть раздавленным громадной когтистой лапой – и это играло друзьям на руку.

На каждого рогача приходилось по двое хранителей: вокруг первого кружили Харпа и Гэдор, к последнему примерялись Мар и Фэйр, а Хейте и Брону достался средний. Они бросились на рогатых великанов почти одновременно, разнился только подход.

Мар рвал когтями злыдней, оборотней и упырей, не позволяя им дотянуться до Фэйра. Тот же, ловко уворачиваясь от лапищ чудовищного существа, силился с помощью солнечных светильников отогнать его от города. Он бил светом по глазам рогача, вынуждая того остервенело трясти головой. Рогач исступленно ревел, рыхлил лапами землю, как исполинский необузданный жеребец, но назад поворачивать не желал. Несгибаемая воля химеры гнала его вперед, бросала на крепостные стены снова и снова.

Фэйр схватился руками за голову.

– Она убьет их! – в отчаянье воскликнул он.