Когда земли окутает мрак

– Предатели! – возопил волк-оборотень. – Перебежчики! Мы обещали выступить за Мерек, и я не намерен изменять свое решение.

– Что ж, – презрительно пожала плечами Фела, – право твое. – Она ухмыльнулась. – Только не подумай, что по старой дружбе я решусь тебя пощадить.

– Не нужна мне пощада от какой-то соплячки!

Изгои за спиной Фелы негодующе загудели.

Кабан-оборотень угрожающе оскалился.

– Не смей оскорблять Фелу, ты, шавка проклятая!

Рогх выпустил когти, обернулся к изгоям.

– Кто со мной? Кто будет верен данному обещанию и госпоже Мерек?

Некоторые зашевелились, подались навстречу волку-оборотню.

Фела недобро сощурилась.

– Что ж, на том и порешили. – Она пристально поглядела на Хейту. – В этой битве, Чара, изгои с болот выступят на твоей стороне. Надеюсь, ты об этом не забудешь.

– Не забуду, – кивнула Хейта.

Фела испытующе прищурилась.

– И будешь готова при случае это подтвердить? Или замолвить за нас слово?

Хейта непонимающе сдвинула брови.

Дева вдруг метнула взор в сторону Харпы и ухмыльнулась.

– Ведь к чему нам награды, если мы останемся изгоями?

В глазах Хейты протаяло понимание.

– Сделаю всё, что в моих силах. Даю вам слово.

Фела усмехнулась.

– Вот и отлично.

Ладони ее вдруг озарились пляшущим янтарным пламенем. Она вызывающе воззрилась на волка-оборотня.

– Ну что? К драке готов?

И, не дожидаясь ответа, кинулась на него неуловимой тенью. Воздух точно раскалился докрасна от разлившейся в воздухе ярости. Изгои сошлись с изгоями. Тех, кто выступил за хранителей, было больше. Но на вой волка-оборотня откликнулись прихвостни химеры, остатки ее лютого черного войска, и вскоре серые кости скал снова обагрились кровью.

Упыри шипели, как ядовитые гады. Оборотни выли, ревели и рычали, как бешеные звери, кривые когти их неистово рвали плоть, дробили кости. В воздухе разлился тяжелый запах смерти и смрада.

На Харпу разом бросились трое оборотней. Девушка ловко увернулась от одного, пнула его в спину, и тот пропахал носом землю. Другой, споткнувшись на ровном месте, кубарем отлетел в сторону, третий получил знатную затрещину и растянулся на земле.

Первый оборотень, успев очухаться, вдруг вскинул руку и метнул в Харпу нож. Но перед девушкой вырос Мар. Лезвие вошло упырю глубоко в грудь. А воин уже замахивался другим ножом. Харпа зарычала и бросила свой. Он вошел противнику в горло, и тот повалился, захлебываясь кровью.

Харпа подскочила к Мару, пристально оглядела его залитую кровью грудь и облегченно выдохнула. Нож прошел мимо сердца. Да и Мар отчего-то осыпаться прахом не спешил. Но тут же янтарные глаза девушки гневно вспыхнули. Схватив упыря за грудки, она гневно прокричала:

– Зачем ты это сделал?! Я смогла бы увернуться! А ты чуть не погиб! Чем ты думал?!

Мар скривился от боли.

– Ты бы сперва нож вытащила, а потом принималась орать.

Харпа сдавленно прорычала и со всей мочи выдернула нож.

– Ай! – возмущенно возопил упырь. – А осторожней нельзя?!

– Нет! – крикнула Харпа. – Потому что я зла! Зачем ты так рисковал?

– Ты знаешь зачем! – воскликнул Мар. – Потому что это – ты! И вообще, – возмущенно добавил он, – чего ты на меня орешь? Почему, как что, ты сразу на меня орешь?!

– Хочу и ору! – заявила Харпа.

– Да?! – Зеленые глаза упыря разгорелись.

Он вдруг понял что-то, придвинулся к ней, взгляд приковался к ее губам.

– Да! – чуть менее дерзко добавила она. – Ору… потому что…

– Почему?! – Рука его незаметно легла ей на пояс.

– Потому что… – Она замялась, набираясь решимости, и неожиданно для самой себя выпалила: – Потому что люблю! – Смешалась, стиснула зубы и добавила уже решительней: – Тоже тебя люблю!

В сверкающих глазах упыря читалось торжество. Он сдавленно прорычал, притянул Харпу к себе и прижался губами к ее губам. Обхватил ее так пылко и крепко, точно желал удостовериться, что это не сон. Неведомое тепло окутало его сердце, переполнило и полилось через край.

Губы девушки были свежими и солеными, как морской северный ветер. Она отвечала на его поцелуй с присущей ей безудержной страстью, прикусывала его губы зубами, до боли впивалась когтистыми пальцами в плечи.

Неожиданно Харпа уперлась рукой ему в грудь и отстранилась. Упырь дышал часто. Губы девушки припухли, глаза захмелели. Он хотел было поцеловать ее вновь, но Харпа вдруг толкнула его в сторону. В полумраке сверкнули острые когти, и какой-то оборотень повалился с разодранной глоткой. Мар смотрел на это бешеными глазами, точно впервые осознал, где они находились.

– После! – бросила девушка. – Сражаемся дальше, пока нас обоих не убили. – И, бросив на упыря еще один пылкий взгляд, она ринулась в бой.

– Убили, – пробормотал Мар и криво усмехнулся. – Никто меня теперь не убьет.

На глазах у ошалелого Гэдора рогатая гаргулья ухватила за шкирку оборотня из изгоев, что сражался с ним все это время бок о бок, и потащила прочь – чтобы спокойно обглодать его в одиночестве. Гэдор потянулся за стрелой, но пальцы ухватили пустоту – стрелы кончились. Следопыт отчаянно заревел и недолго думая бросился следом.