«Коль дожить не успел…» Воспоминания о Владимире Высоцком

Но очень скоро он опять «отключился». Я знал за ним эту слабость: когда он в запое, он напивается очень быстро. В Москве, когда я бывал с ним рядом в таких ситуациях, то незаметно выпивал его рюмку, а «разливающим» давал знак, чтобы ему больше не наливали. Но здесь, в Магадане, я понял, что делать этого не стоит. Тем более что назавтра я ему уже купил билет и позвонил Валерию Золотухину, чтоб тот встретил его во Внуково, так как он за 12 часов полета точно «наберется», и его надо будет доставить домой.

Назавтра все повторилось, с той лишь разницей, что часов в пять вечера мы с ним уже сели в такси. Было довольно прохладно, и я открыл в машине окна, а так как до Магаданского аэропорта около 60 километров, ехать больше часа, то по пути Володя пришел в себя.

Сажая его в самолет, я поведал стюардессе, что вот это артист Высоцкий (она сказала, что узнала его, так как смотрела фильм «Вертикаль»), прошу холить и лелеять. Вручил ей незаметно бутылку коньяка и сказал, что давать только в экстренных случаях – если начнет буянить.

Через несколько дней я позвонил в Москву узнать, как там дела у Володи, все ли обошлось. Оказалось, все прекрасно, в Одессе он все закончил, хотя на несколько дней все же пришлось лечь в больницу – остановить запой.

А в результате этого краткосрочного «рейда» появилась еще одна прекрасная песня – «Нагайская бухта», или, как она названа в одном из Володиных сборников, «Я уехал в Магадан».

Ты думаешь, что мне – не по годам,Я очень редко раскрываю душу,Я расскажу тебе про Магадан —Слушай!Как я видел Нагайскую бухтуда тракты, —

Улетел я туда не с бухты —барахты.Однажды я уехал в Магадан —Я от себя бежал, как от чахотки.Я сразу там напился вдрабаданВодки!Но я видел Нагайскую бухтуда тракты, —Улетел я туда не с бухты —барахты.За мной летели слухи по следам,Опережая самолет и вьюгу, —

Я все-таки уехал в МагаданК другу!И я видел Нагайскую бухтуда тракты, —улетел я туда не с бухты —барахты.Я повода врагам своим не дал —Не взрезал вены, не порвал аорту, —Я взял да как уехал в Магадан,К черту!Я увидел Нагайскую бухту

да тракты, —Улетел я туда не с бухты —барахты.Я, правда, здесь оставил много дам, —Писали мне: «Все ваши дамы биты!» —Ну что ж – а я уехал в Магадан, —Квиты!И я видел Нагайскую бухтуда тракты, —Улетел я туда не с бухты —барахты.Когда подходит дело к холодам, —

Пусть это далеко, да и накладно, —Могу уехать к другу в Магадан —Ладно!Ты не видел Нагайской бухты —Дурак ты!Улетел я туда не с бухты —барахты.

Но песню эту я услышу потом, по приезде в Москву. Тогда же, после Володиного визита, после его краткосрочной больницы, я как-то позвонил домой – узнать от моей мамы, как там дела у Володи, и мама сказала, что ей звонила Нина Максимовна, мама Володи, интересовалась, когда я приеду, сказала, что сын ее опять запил, все от него отвернулись, отец умыл руки, Люся тоже устала от такого мужа, она одна ничего не может сделать, а был бы я, может, в чем-то ей помог. У меня должен был быть долгий отпуск – за три года, это шесть месяцев, и я рассчитывал приехать вместе со Светой примерно в августе (она не могла раньше). Но тут, извинившись перед Светой и объяснив ей ситуацию с Володей (а он опять загремел в больницу), я решил ехать в Москву немедленно, а она пусть приезжает следом, как только ее отпустят.

Через пару дней я уже был у себя на улице Горького. А на следующий день ко мне приехал Володя (его опять быстро привели в чувство и отпустили).

Обнялись, и было ощущение, что только вчера расстались. Правда, с момента его приезда в Магадан прошел-то всего месяц.

– Я тебе хочу кое-что показать, – сказал он заговорчески и взял гитару. Я услышал: