Колдолесье (ЛП)

- А, - произнес он, с удовольствием прихлебывая. – Так-то лучше. А теперь я хочу еще кое-о-чем спросить вас. Но сначала – как вас зовут?

- Энн.

Он посмотрел на нее, снова озадаченный.

- Правда? Я почему-то думал, что имя должно быть длиннее.

- Энн Стэвели, если вы настаиваете.

Она точно не собиралась сообщать ему, что ее второе имя – омерзительное Вероника. Мордион поклонился ей над своей дымящейся чашкой.

- Мордион Эйдженос. Так вот, я хотел спросить: не поможете мне еще раз попытаться снять проклятие Властителей?

- Смотря как. Что за дождители?

- Те, кто управляют.

Лицо Мордиона превратилось в мрачнейшую голову мертвеца. Над дымящейся чашкой это выглядело жутко, особенно в окружении яркого весеннего леса, полного зеленой жизни и щебетания строящих гнезда птиц.

- Их пятеро, и хотя они живут в нескольких световых годах за пределами галактики, они управляют каждым населенным миром, включая этот.

- Что – даже внутри этого как-его поля? – спросила Энн.

Мордион поразмыслил.

- Нет, - сказал он. – Нет. Я почти уверен, что нет. Возможно, это причина того, почему мне пришло в голову снова попытаться снять их проклятие.

- Эти Властители очень страшные? – спросила Энн, глядя ему в лицо.

- Страшные? – произнес Мордион – она видела, как под его мрачностью проступают ненависть и ужас. – Это слишком слабо сказано. Но да. Очень страшные.

- А что за проклятие, которое они наложили на вас?

- Изгнание. И я не могу пойти против Властителей каким бы то ни было способом.

Глядя на нее из-под длинных крыльев своей брови, Мордион выглядел зловеще и таинственно. Энн вздрогнула, когда он сказал:

- Видите ли, во мне тоже течет кровь Властителей. Я мог бы победить их, если бы был свободен. Дважды мне почти удалось – очень давно. Поэтому они погрузили меня в стазис.

Энн подумала: «Подыграй ему, иначе никогда не слезешь с этого дерева».

- Так какой помощи от меня вы хотите?

- Дайте мне разрешение использовать вашу кровь.

- Что? – Энн прислонилась спиной к дереву и сильнее вжалась в него, когда Мордион указал на место на тропинке, где она упала.

Кровь там не высохла, как на ее ноге. Она оставалась ярко-красной и сырой. Ее было ужасно много, и она, пылая, струилась среди зеленого мха и сверкала алым на белом камне, о который Энн поранилась. Выглядело так, точно там кого-то убили.

- Поле ждет, чтобы поработать с ней, - сообщил Мордион. – После того, как вы убежали, я заметил это первым делом.

- Для чего? Как? Я ни на что не согласна!

- Возможно, если я объясню, - Мордион встал и неторопливо прошелся до места прямо под веткой Энн.

Ее затошнило, и она попыталась вжаться в дерево еще больше. Она видела, как почки на конце ее ветки дрожат перед запрокинутым лицом Мордиона. Она чувствовала себя так, словно заставляет трястись все дерево.

- В прошлом, - сказал Мордион, - я пытался обойти проклятие Властителей, выведя расу людей, которые не находились бы под проклятием и могли бы восстать против Властителей…

- Я не собираюсь этого делать! – почти закричала Энн.

- Конечно, нет, - улыбнулся Мордион – улыбка была короткой и грустной, но такой же чудесной, как раньше. – Я выучил урок. Это заняло слишком много времени и закончилось плачевно. Властители ликвидировали первую расу людей. Во второй раз убивать пришлось бы слишком много, так что они убили лучших и погрузили меня в стазис, чтобы я не мог вести остальных. Сейчас должны существовать тысячи их потомков с кровью Властителей – здесь, в этом мире. Вы, например. Вот что паратипичное поле показывает нам, - он снова указал на яркую кровь на тропинке.

Несмотря на страх и отвращение, и полное неверие, Энн невольно испытала приступ гордости из-за того, что ее кровь такая особенная.

- Так чего вы хотите на этот раз?

- Создать героя. В безопасности от Властителей внутри этого поля, который был бы человеком и не человеком, который мог бы победить Властителей, потому что они не узнают о нем, пока не станет слишком поздно.

Энн подумала над этим – или скорее позволила голове наполниться торопливой мешаниной чувств. Недоверие и страх смешались с жалостью к Мордиону, который думал, что в третий раз совершает бесполезную попытку, и ужасом от того, что Мордион может быть прав. А под всем этим текли упорные, заурядные, домашние чувства, говорящие, что ей пора возвращаться на ланч.

- Если я соглашусь, вы не коснетесь меня и позволите мне целой и невредимой уйти домой сразу после этого.

- Договорились, - Мордион серьезно посмотрел на нее. – Вы согласны?

- Да, хорошо, - сказала Энн, чувствуя себя страшной трусихой.

Но что ей оставалось делать, когда она застряла на дереве, в месте, где всё было безумным, с Мордионом, рыскающим у корней?

Мордион снова улыбнулся ей. Энн упивалась добротой и дружелюбием его улыбки, ее и так уже трясущиеся коленки ослабели. Но маленькая циничная часть ее нашептывала: он специально использует эту улыбку.