Колдовство королевы

– А ты слышал, что чужаки убили алхимика? – спросил Кочан.

Все в отряде Симеона много раз отводили пленников к алхимику, поэтому хорошо знали, как обстоят дела. На самом деле не было ни демонов, ни преисподней, только сумасшедший алхимик, который живьем зарывал людей в землю и поставлял Симеону оружие.

– Ага, слышал.

– И что?

– Да херня все это.

– Откуда ты знаешь?

– Потому что Симеон щеголяет в новехоньком шлеме. А такой шлем может починить только алхимик.

– Нет, шлем починила Эшлин Мальграв.

– Альмирская королева? Говорят, она ведьма. Она трахалась с лесными демонами, а взамен они научили ее пускать молнии.

– Ну не знаю. Она здорово шарашит во всяких приборах.

– Ха. Пусть-ка пошарашит с прибором у меня в штанах, – ухмыльнулся Мороз.

Кочан даже не изобразил улыбки.

– Если алхимика убили, значит придется уносить отсюда ноги? Ну, не сразу… может, через годик-другой. Зачем нам здесь оставаться без алхимика?

– Ты что, свихнулся? Никуда мы отсюда не уйдем.

– Почему?

– А вот скажи, сколько у тебя смертных приговоров?

– Два, – ответил Кочан.

Смертные приговоры ему вынесли в Папирии и в Галамаре. Всем в команде Симеона вынесли смертные приговоры в Галамаре, потому что Симеон обожал убивать галамарцев.

– А у меня четыре. А у Симеона их вообще не счесть. Его даже в Таггарстан не пускают, представляешь? В Таггарстан! А ведь туда кого угодно пустят – хоть демона, хоть грибовика, лишь бы у него были деньги на пиво. Нет уж, для нас единственное безопасное место – эта вот железная хрень.

– Ох, как я все это ненавижу!

– Надо было думать, прежде чем договор заключать.

– Так договор-то того…

– Некоторые договоры действуют и после смерти любой из сторон, ты что, не знаешь?

Кочан почесал обрубки ушей:

– Ага, знаю.

Он оставил Мороза на посту и продолжил обход полигона. Поднялся по лестнице. Проверил, как там Роули и Карл. Спустился по лестнице. Проверил, как там Уфрит и Лейт. Ну и так далее. Карл был пьян, но притворялся трезвым, а все остальные выполняли свою работу как положено.

Наконец Кочан вернулся к посту Мороза, но стрелка не было на месте.

– Эй, Мороз! – окликнул Кочан.

Только ветер завыл в ответ.

Кочан осмотрел ярус – катапульта, ржавчина, лишайники – и снова направился к лестнице, проклиная ноющую лодыжку.

– Уфрит! – крикнул он, приближаясь к верхней ступеньке. – К тебе Мороз не приходил?

Кочан поднялся наверх, огляделся. Уфрит тоже куда-то исчез.

– Уфрит?

Тишина. Что за фигня?

Куда подевался Уфрит? Кочан же только что приходил к нему с проверкой, а Уфрит его подначил, показал неприличный жест.

Он тщательно осмотрел пост. Там, кроме ржавчины и лишайников, виднелись и следы крови.

Сначала пара капель, а потом длинная лужа – кровь явно хлестала из открытой раны.

Кочан снял с плеча арбалет, поддернул болт, чтобы не ослабла тетива. Он на собственном горьком опыте научился не натягивать тетиву до предела. Готовясь к первому набегу, он на всю ночь оставил арбалет на взводе, боясь, что не разберется в сложном механизме в горячке сражения. И когда пришлось выстрелить в баларского солдата, то болт едва примял стальную пластину на груди противника. Баларин наверняка его убил бы, но Симеон, оказавшись рядом, спас Кочану жизнь.

Кочан пошел по кровавому следу. Медленно. Осторожно. Вглядываясь в каждую тень, моля всех богов, чтобы откуда-нибудь вышел Уфрит с рукой, обмотанной окровавленным лоскутом, проклиная всех и все на свете. Такое часто случалось. На прошлой неделе Шакалу оторвало палец, когда бедняга попытался починить свой арбалет, который в последнем набеге начал стрелять куда-то вбок.

Впереди шевельнулась тень – громадная, жуткая.

– Эй! – крикнул Кочан, вскинув арбалет. – Ты кто?

Тишина.

– Эй, стрелять буду!

Из тени выступил человек в знакомом доспехе. Чешуя призрачного мотылька сияла в свете луны. Кочан снял палец со спускового крючка.

– Привет, Симеон.

– Помнишь, я предупреждал, чтобы ты не медлил. Иначе что с тобой будет?

– Иначе я отправлюсь в последнее плавание. – Кочан опустил арбалет. – Но если б на твоем месте оказался кто-то из наших… то выстрелом его убило бы.

– Промедление в туманную ночь отправит в последнее плавание кого угодно. – Рукой в перчатке Симеон пригладил спутанные патлы; новый шлем висел у него на поясе. – Ты чего так дергаешься?

– Да ничего.

– Не тяни, Кочан.

– Мороз оставил пост, и Уфрит тоже. Наверное, у них животы прихватило.

– Гм. – Симеон посмотрел на следы крови, шевельнул плечом; драконьи чешуйки встопорщились и защелкали, будто целая толпа хрустела костяшками пальцев.

– Может, Уфрит прищемил палец натяжным механизмом арбалета. С Шакалом недавно такое случилось, так кровищи было, как у резаного козла. Ну, я их найду и отчитаю, но…

Что-то сорвалось с верхнего яруса и упало к их ногам.

Уфрит. С перерезанным горлом.

– Что ж, Кочан, твои предположения оказались неверны.

– Ох, ради Этерниты! Что же делать?

Вместо ответа Симеон снял шлем с пояса и нахлобучил на голову. Лязгнул металл, с жужжанием натянулись провода, приводя в действие механизм. Две половинки лицевого щитка сомкнулись.

– Найди мудака, который это сделал, и убей его.