Колдовство королевы

Отдав приказ, Симеон, как баларская мартышка, начал карабкаться вверх по отвесной стене полигона; драконьи чешуйки наручей с визгом терлись о металл.

С дальней стороны полигона донесся вопль, защелкали арбалетные выстрелы.

– Отрежь его с востока, – прошипел Симеон сверху и скрылся в темноте.

– Вот же ж хрень, – пробормотал Кочан, на всякий случай проверил арбалет и на ноющих ногах двинулся по ярусу.

Кочан был брюзгой, нелюдимом и немножко трусом, но приказы Симеона исполнял беспрекословно, чтобы не огрести неприятностей на свою голову.

Восточная сторона полигона освещалась лучше, чем сторона, выходящая к морю. У ворот здесь стояли два двойных светильника с драконьим маслом, озарявшие и верхние ярусы. Заметив очертания человеческой фигуры, Кочан навел арбалет и прицелился.

«Не медли, – напомнил он себе, чтобы потянуть время. – Не медли. Не…»

Он уже готов был нажать на спусковой крючок, как признал заплетающуюся походку Карла. Однако сейчас ноги Карла заплетались больше обычного.

– Карл?

– Эй, Кочан, – пробормотал Карл, подходя поближе и сжимая правой рукой левый бок.

– Ты как?

– Фигово. – Карл остановился, ощупал ребра. – Мудак какой-то… неизвестно откуда взялся.

Он повалился на землю. Кочан подбежал к нему и увидел, что из левого бока Карла между пластин доспеха струится кровь. Она вытекала так быстро, будто сердце рассекли пополам. Карлу уже не поможешь, он вот-вот умрет.

– Кто тебя так? – спросил Кочан.

– Какой-то демон.

– Грибовик, что ли?

– Не-а. Я таких еще не видел. Сам весь черный, страшный, из спины шипы торчат.

Карл умер.

А перед Кочаном возник голый тип, с головы до ног перемазанный смолой. В руках у него влажно поблескивал большой нож, из спины торчали арбалетные болты.

Кочан попытался вскинуть оружие, но неизвестный рванулся к нему, вырвал из рук арбалет и саданул прикладом в живот. Кочан скорчился рядом с трупом Карла и выблевал всю овсянку, съеденную за ужином.

Неизвестный высился над Кочаном. Тот сразу понял, кто это: у демонов не бывает ярко-зеленых глаз цвета летнего мха.

Бершад Безупречный.

– Не убивай меня…

Бершад молча наставил арбалет в лицо Кочану и приготовился выстрелить, но тут краем глаза заметил какое-то движение. По металлическому ярусу затопали сапоги. Бершад повернул арбалет на звук и выпустил болт.

Не послышалось ни чавканья, с которым стрела вонзается в плоть, ни крика, ни стона, только короткий хруст: болт обломился о драконью чешую.

На Бершада прыгнул Симеон, размахивая кулаками. Жужжали шестеренки, потрескивали чешуйки, лисьими хвостами болтались рыжие патлы Симеона, торчавшие из-под шлема. Бершад ускользал от ударов, а когда Симеон попытался схватить его в охапку, чтобы придушить, то увернулся, прижал арбалет ко шву между пластинами доспеха и выстрелил.

Симеон захрипел и локтем саданул Бершада в морду, отбросив его на несколько шагов. Из носа и уха хлынула кровь, глаз заплыл. Противники уставились друг на друга.

– Тебя трудно убить, – глухо прорычал Симеон. – Но у тебя силенок не хватит, чтобы меня одолеть.

– Верно говоришь.

Из тумана вылетел серый промельк, заскрежетали драконьи когти, процарапав спину Симеона. Он повалился на землю. Кочан зажмурился, ожидая, что его вот-вот убьют – если не дракон, то драконьер. Но этого не произошло.

– Открой глаза, ссыкун, – прохрипел Симеон.

Кочан повиновался. Симеон уже стоял рядом, готовый отразить нападение. На ярусе никого не было.

– Скользкий гад, – пробормотал Симеон.

– Он улетел на драконе? – спросил Кочан, поднимаясь на ноги.

– Ну ты и придурок! – Симеон посмотрел за перила ограды, поморщился и потер спину, не обращая внимания на болт в боку; потом обернулся и взглянул на верхний ярус. – Он либо вниз ушел, либо наверх.

– Как ты думаешь, куда?

Внизу кто-то выстрелил из арбалета. Выругался. Потом послышалось хлюпанье и длинный прерывистый вздох.

– Вниз, – сказал Симеон, перепрыгивая через перила. – За мной, Кочан!

– Так высоко же, командир!

– Беги по лестнице, если тебе смелости не хватает.

Симеон скрылся в тумане.

Кочан выхватил меч и бросился вниз по лестнице, перепрыгивая через две ступеньки, хотя лодыжка отчаянно протестовала.

Он подбежал к воротам и увидел во дворе четыре трупа. Симеон присел на корточки рядом с пятым караульным, который зажимал распоротое брюхо.

– Он точно в лес ушел? – спросил Симеон.

– Да, командир. Выпустил мне кишки и уволок Эзру вон туда, – ответил караульный, указывая на восток.

Там начиналась глубокая долина, поросшая чахлым лесом до самого берега Кровавой Жижи.

– Вижу следы, – сказал Симеон. – Этот псих босиком, без сапог.

На шум сбежались все, и вскоре у ворот собралась толпа. В команде Симеона все были хорошими мореходами и убийцами, но не имели никакого представления об осадной дисциплине.

– Что происходит, командир? – спросил Хауэлл.

Люди расступились, пропуская вперед закаленного в боях воина. Он небрежно закинул за спину щит из драконьей кости и крепко сжимал в руке копье.

– Драконьер жив. Он уволок Эзру в лес, – ответил Симеон. – Пойдем его убивать.