Колдун со Змеева моря

Тот будто и не слыша, смотрел перед собой слепым взглядом. Однако нойда чувствовал, – да что там, точно знал! – что это лишь временно. Он жадно вглядывался в узника, почти забыв об осторожности. Что случилось с братом воеводы, почему он так изменился?! С виду – обычный знатный молодой воин, умученный голодом и морозом; но под этим обликом – нечто совсем иное! Страдающее, скованное, и при этом – неимоверно мощное, бесконечно опасное. Огонь, пылавший в этих слепых глазах ночью, сейчас едва теплился под холодным пеплом. Но несомненно, мог вспыхнуть лесным пожаром…

– Что с ним? – нойда повернулся к воеводе. – Почему он в цепях?

– Приказ веча, – хрипло отозвался Нежата. – А вот что с ним – это я надеялся от тебя услышать…

Закованный пошевелился, лязгнув цепями.

– Пить, – одними губами попросил он.

Нойда шагнул к нему, сам не зная, что делает… Однако Нежата схватил саами за руку, вытащил наружу и с грохотом захлопнул за собой покрытую инеем дверь.

Снаружи оба вздохнули полной грудью. По сравнению с промороженным склепом в зимнем лесу было уютно и тепло. На обратном пути молчали. Увиденное заставило нойду глубоко задуматься, хотя болезненное воспоминание о погасшем взгляде узника, едва способного попросить о помощи, постоянно отвлекало его от размышлений.

– Ну, что скажешь? – наконец спросил Нежата.

– А что ты хочешь знать? – резко спросил нойда. – Сколько твой брат еще протянет в леднике?

Воевода угрожающе сдвинул брови.

– Ты говори, да не заговаривайся, чумазый! На что намекаешь?

– Я не намекаю, а прямо говорю. Тебе поручено заморить его до смерти?

Нежата даже не сразу ответил, опешив от такой наглости.

– Да как ты смеешь, лопарь? Тебе какое дело?!

– Мне-то никакого, боярин, – с каменным лицом ответил нойда. – Только если ты позвал меня разобраться, так помогай, а не мешай!

– Знаешь что? Пошел вон отсюда!

Ворота крепости со скрипом и грохотом сомкнулись за воеводой и его свитой. Нойда остался снаружи. Пожав плечами, он повернулся и направился на берег, в сторону натоптанной тропинки через реку, ведущей на чудскую сторону. Надо забрать у Ойрин короб и сумку с бубном. Бубен ему скоро понадобится. Да и поесть не мешало бы, хоть бы и грибов – то, что он собирался устроить, заберет много сил…

«Да, да, – думал он, шагая по тропе и пряча лицо от ветра, дующего вдоль реки. – Заморить пытаются – а он все не помирает! Да не просто не помирает, а рушит гору и насылает видения! Вот его и боятся с каждым днем все больше…»

Саами припомнились тусклые глаза, полные отчаяния, и он опять ощутил приступ острой жалости к узнику. Велько, что с тобой?!

«Нет, так не пойдет, – строго сказал он сам себе, прогоняя видение. – Погоди его жалеть, ты ничего о нем не знаешь…»

«Так узнай больше», – шепнул ему ветер.

Глава 3. Облачная гора в небесном лесу

Нойда стоял на берегу перед небольшим костром. Позади него толпились сосны, прямо напротив через реку высилась гора, где был заточен Велько. Тихая, темная громада, укрытая снегом, будто чего-то ждала.

«Что ж, сегодня, возможно, и дождется…»

Нойда подкинул смолистых сосновых веток в костер. Глубоко вздохнул, очищая мысли и собираясь с силами. Дело предстояло непростое. Далекий полет, сложный разговор. И если все пойдет неладно, удастся ли вернуться?

Неподвижный ночной холод был поистине мертвящим. Сосны превратились в каменные столбы, смола стала горьким льдом. Звезд в небе высыпало столько, что кружилась голова. Сияющие россыпи медленно двигались – одни звезды едва заметно, другие быстрее, третьи проносились искрами и внезапно гасли…

Нойда достал из котомки бубен. Отсветы огня на туго натянутой шкуре, казалось, насквозь пропитывали ее теплом и светом. «Небесный олень», уносивший хозяина в вышние леса и моря, просыпался медленно и неохотно – слишком долго его не будили. Нойда ощущал, как шевелятся и открывают глаза сайво, как один за другим выходят из тьмы, приближаясь к огню. Он видел их ожидающие взгляды. Кого сегодня призовет хозяин, кто ему поможет в сегодняшнем странствии?

Нойда закрыл глаза, чтобы зрение не мешало ему. Теперь он слушал и смотрел всем телом, сердцем и затылком, ступнями и ладонями. Он чувствовал темную воду подо льдом, спящих птиц в лесу, еле слышный ток жизни в корнях, глубоко укрытых землей от убивающего мороза…

Саами чувствовал присутствие и того, под горой, кто раньше носил имя Велько. Он тоже не спал.

«Скован и в отчаянии – но и к такому лучше не приближаться. Сейчас он уже сильнее, чем был вчера… Почему его сила растет? Она должна угасать, как и задумали те, кто посадил его в цепи и лед…»