Колье Барбары

Уже третий час я смирно сидела на старом потёртом плюшевом диване и старательно делала вид, что меня абсолютно ничего из происходящего вокруг не интересует. Даже курить ни разу не выходила. Дымила прямо на веранде. Конечно, с разрешения хозяйки. А то ещё подумают, что я что-то вынюхиваю. В конце концов, у меня тоже гордость есть.

Вынужденное временное бездействие морального дискомфорта не доставляло и, если быть до конца честной, абсолютно не тяготило. Всё равно я совершенно не представляла, в каком направлении теперь нужно двигаться. Информация по аналогичным эпизодам вроде бы по законам логики должна была натолкнуть нас на какие-то новые мысли. Но в данном случае, по-моему, все эти древние останки несчастных солдат запутали всё ещё больше. Становилось очевидным только, что для того, чтобы хотя бы на шаг приблизиться к разгадке, не говоря уж о том, чтобы приоткрыть этот «Ящик Пандоры», придётся изрядно попотеть, напрягая не только мозги, которые и без того уже были, как говорится, «набекрень», но и ноги. Потому как давно известно — опера, как и волка, именно они и кормят. Но вместе с тем я чувствовала, что нечто потаённое и страшное незримо обитает в этом милейшем белорусском городке под названием Несвиж и в его окрестностях. Голову прозакладывать можно…

Уже начало смеркаться, как ко мне на веранду заглянул попрощаться подполковник собственной персоной и доложился:

— Мы закончили. Рудович вам всё расскажет. От себя могу только поблагодарить за понимание, — и увидев, что я удивлённо изогнула бровь, пояснил:

— Что не путались под ногами, а дали нам возможность спокойно сделать своё дело. Всего хорошего. До свидания. — повернулся и вышел.

— Ну рассказывай, нашли что-нибудь? — нетерпеливо спросила я, наблюдая за Рудовичем, который, быстро уничтожив одну тарелку наваристого деревенского борща, которым нас угостила хозяйка дома, приналёг на вторую.

— Стреляли из «Калашникова» с глушителем. Из стены извлекли восемь пуль. Результаты экспертизы будут готовы завтра утром, — начал Рудович с набитым ртом.

— А гильзы? — сразу спросила я.

— Слушай, Ростова, дай хоть пожрать спокойно. Что ты за человек? Ни поесть с тобой спокойно, ни поспать. Неудивительно, что ты до сих пор в девках ходишь.

— Ну, знаешь, Рудович… — сразу надулась я и вышла покурить на улицу, сильно хлопнув дверью.

— Ну, ладно, не обижайся, — сзади неслышно подошёл Рудович. — Я не хотел тебя обидеть, — пробормотал он виновато и хотел меня обнять.

Я дёрнула плечом, сбрасывая его руку и прошипела:

— Думай, что говоришь. Ладно, черт с тобой. Проехали. Давай, рассказывай дальше.

— А вот дальше рассказывать как раз и нечего. Машина, на которой приехали стрелки, стояла несколько часов на противоположном краю посёлка. Жители дома напротив запомнили марку и номера.

— Пробили?

— Первым делом. Так вот — жигуль шестой модели синего цвета, номера, естественно, оказались поддельные и, как следствие — в нашей базе не числятся. Вот в общем-то и все. Зацепиться пока не за что. Будем ждать экспертизу по пулям и гильзам. Может, она что-то даст. Хотя, верится слабо.

— Это все, конечно, хорошо. Только вот как решать вопрос с Томкой? Похитителям нужна информация о захоронке князей Радзивиллов, а Томка ею не владеет. И в данном случае время работает совсем не на нас. Ты сам понимаешь, что как только они будут уверены на сто процентов, что моя подруга не при делах, её сразу ликвидируют, как ненужного свидетеля. Сейчас применение любых розыскных мероприятий по стандартным схемам будет неэффективно. Ведь мы даже не можем быть до конца уверены, что Томка до сих пор находится на территории Беларуси.

— А, кстати, почему ты так убеждена, что твою подругу вообще кто-то похищал? — внезапно спросил Рудович, чем несказанно меня озадачил. — Ведь вполне можно предположить, что гражданка Лурье, испугавшись звонков с угрозами, попросту сама сбежала из больницы?

— Ага, и перед тем, как сбежать, так, на всякий случай, ухлопала из пистолета двух ваших офицеров?

— Нет, конечно. Понятное дело, что стреляла не она. Но ведь могла она смыться из палаты, не дожидаясь, пока её похитят? Например, услышала непонятные хлопки за дверью…

— Предположим, все так и было. А теперь представь, как это выглядело в натуре: Томка просыпается среди ночи от негромких хлопков за дверью. Даже предположим, что она сразу поняла, что это выстрелы. Хотя и маловероятно, я сомневаюсь, что она вообще хоть раз в жизни слышала звук выстрела. Но допустим, она сразу поняла: за дверью стреляют. Что дальше? Палата находится на третьем этаже, окна надёжно закрыты кованными решётками, за дверью убийца или убийцы. Так?

— Ну да, — промямлил Рудович.