Колесо судьбы. Дочь вождя

– Хорошо, – глухо сказал Льеф, а затем, не сдержавшись, добавил: – Почему?

– А почему ты хочешь меня?

Больше никто из них ничего не сказал. Кена спрятала лицо у Льефа на плече, и тот поначалу решил, что девушка уснула. Но через некоторое время плечи рабыни сотрясла дрожь, и Льеф заметил, что пальцы пленницы сжимаются в кулаки.

Он осторожно провёл по спине Кены рукой. Та замерла как испуганный зверёк, и, поняв, что выдал себя, Льеф крепко прижал рабыню к груди. Кену снова затрясло, но Льеф продолжал прижимать её и гладить по спине, пока оба не погрузились в сон.

Глава 6. Усадьба эрла

К воротам усадьбы бежала травяная дорога шириной в пятнадцать шагов. По обе стороны тянулись изгороди пахотных земель.

Жили северяне большими семьями: вместе возделывали поля, вместе выгоняли скот. С хозяевами в имении обитали не только их младшие сыновья и дочери, но ещё жены и дети взрослых сыновей. Спали в одном доме три десятка саженей длиной.

Усадьба такая не делилась на части. Именовалась она одалем, а сам хозяин – одальманом. «Одалем» называли и всю землю Севера.

Любого одальмана больше всего беспокоило, как передать землю старшему сыну в том размере, в каком он ее получил, чтобы никому чужому не досталось ни одного куска. Единство земли гарантировало силу рода, а значит – и мощь всего северного народа. Продать свои владения тоже не мог никто.

Усадьба для северянина, не знавшего походов к далёким берегам, составляла целую вселенную. Неразрывные узы связывали одальмана с его землёй. За границами ее лежал чужой, злонамеренный мир, населённый опасными тварями, защитить от которых могли только духи – покровители семьи и её земли. В честь духов-защитников рода проводили торжественные церемонии, им преподносили дары. Поклонялись и животным – коням и быкам. Проводя обряды, посвященные им, северяне готовили блюда из конины и пили их кровь.

Посередине деревянной усадьбы, куда привёз Кену Льеф, стоял хозяйский дом, а кругом него – служебные постройки: жильё для рабов, хранилища для снеди, кузня, мельница и кладовые для запасов на зиму.

В хозяйском доме, который за его форму и размеры – семнадцать на шесть саженей – называли ещё «длинным», находился и обеденный зал: просторный, с вытянутым очагом в центре и глиняным полом, устланным травой. Остальные комнаты отапливала закруглённая печь, дым от которой частенько расползался по всему жилью.

Длинные стороны дома смотрели на север и на юг – как и в любом из местных господских домов.

В западной и восточной стенах располагались две пары дверей: одна предназначалась для хозяйки и называлась женской, другая – для одальмана и мужчин, и считалась главной.

Зарытые в землю брёвна, что образовывали стены, стояли вертикально. Другие столбы, внутри здания, удерживали крышу, которую покрывал тёс, древесная кора и дёрн. Наружные стены были обмазаны дёгтем, чтобы брёвна не портились от ветра. А весь комплекс усадебных строений окружал частокол. Дом такой стоял двадцать-тридцать лет.

Хозяйскую избу и некоторые пристройки, как это бывало в богатых имениях северян, изнутри и снаружи покрывала искусная резьба, а наличники и дверные своды сияли яркими красками – красной и зелёной. Резьба украшала и входные двери.

К «длинному» дому примыкала конюшня.

Стабуры – или поднятые на столбах клети – окружали его и служили для хранения запасов зерна, сушёного мяса и других нужных вещей. Некоторые из них имели два этажа. Тогда внизу держали лари с мукой и бочки с солониной, а на верхнем этаже, куда вела опоясавшая стабур лестница, по стенам висели наряды. По бокам на полу стояли сундуки с платьем, гобеленами, одеялами и другими тканями. Эта верхняя комната уступала по своему значению в имении только залу длинного дома. В ней проводили первую брачную ночь жених и невеста. Там же устраивали спать дорогих гостей и хранили самые хорошие вещи. На дверях её всегда висел тяжёлый замок.

Вместе со всем этим были в имении Хальрода кухня, пивоварня, хлебопекарня, помещения для рабов, конюшня, хлев, сарай для зерна и «земляной дом» – секретная землянка с прорытыми под поверхностью узкими коридорами, соединявшими её с главным домом и берегом реки. Здесь хранили драгоценности, здесь прятались люди в случае надобности, или же хозяева скрывали здесь своих друзей.

И в домах, и в подсобных строениях на дверях стояли замки – где из дерева, а где из железа. За взлом их предусматривалось особое наказание. А хозяйка, хранившая ключи, пользовалась особым уважением домочадцев.

Льеф был одним из семи сыновей эрла Хальрода, но из всех семи только четверо, включая его, жили в усадьбе эрла этой зимой.

Он не был старшим, но две черты отличало его от других: во-первых, Льеф родился от рабыни, и только ленивый забывал его этим попрекнуть.

Во-вторых, именно поэтому его, а не кого-то другого, в юном возрасте отдали на воспитание в чужой дом. Именно поэтому он единственный сидел с конунгом и его сыновьями за одним столом. И именно поэтому все дети Хальрода ещё больше его ненавидели.