Колесо времени

Свет, сколько же нам еще брести до стеддинга, устало думал Арид. Шагая среди понурой группы огир, вместе с другими выжившими, он скользил взором по окружающей местности — высохшей земле, сквозь которую коегде пробивались жидкие пучки серо — зеленой травы. Слева протянулась цепочка невысоких каменистых холмов, выгибавшаяся и уходящая к горизонту. Под скрытом клубящимися серо — синими тучами небом, по негостеприимной земле, шло несколько сотен огир, грязных и запыленных, тащивших массивные тюки — все необходимое для странствия пришлось нести на себе. Многие огир шли понуро, их ушные кисточки повисли. Около сотни огир — наиболее боеспособных, вооруженных дубинами и почти разряженными шоковыми копьями, — охраняли тыл и бока отряда . Немногие выжили, угрюмо подумал Арид, стараясь необращать внимания на оттягивающий плечи тяжелый мешок и все еще терзавшую его предплечье тупую боль от заживающей раны Дол погиб, как и сотни других..Прежде в родном стеддинге их было несколько тысяч, а сейчас остался жалкий остаток. Стычки с приспешниками, отродьями, и стихийные бедствия погубили многих. Арид обернулся; прищурившись он напряженно всматривался в темнеющие позади верхушки холмов. Кажется, преследователей невидать.. Около недели огире преследовали отродья тени.Они едва ли не в десяток раз численно превосходили огир, многие из которых были ранены и измучены изнурительным переходом. Несколько дней назад группе огир удалось задержать отродий на удобной позиции в ущелье. Почти все огир там погибли; Арид оказался в числе немногих выживших, отделавшись лишь пробитым троллочьей стрелой предплечьем. Он с усмешкой вспоминал свои прежные наивные ожидания от войны. Реальность оказалась куда грязнее и безнадежнее. Впередиидущие ряды огир неожиданно остаеновились, и Арид недоуменно нахмурился А в следующее мгновение вздрогнул, услышав знакомый звучный голос:

— Приветствую вас, алантины! Арид увидел стоящую в нескольких ярдах от первого ряда огир фигуру, закутанную в темно — серый плащ. Видны были лишь глаза, словно пылавшие изумрудным огнем из глубин скрывавшего лицо капюшона. Лим, едва слышно произнес Арид. Мы невиделись почти 2 года.. К Айз Седай приблизилось четверо уцелевших старейшин Они обменялись с Лимом новостями; о себе Айз Седай говорил довольно мало, ограничившись общими фразами, зато внимательно выслушал историю странствий огир.

— Насколько знаю, один из сохранившихся стеддингов есть за рекой..это миль 20 западнее вас, — ответил Лим. — Вам стОит поспешить туда.. Речь Айз Седай прервалась: сзади, со стороны холмов лилась словно темная река, растекаясь половодьем. Краткий обмен прощаниями — и огир, старась убыстрить шаг, двинулись мимо Лима. Арид задержался возле друга несмотря на ударившую в нос волну зловония; молодому огир показалось, что остановившийся на нем изумрудный взгляд потеплел.

— Прощай, друг — алантин, — тихо произнес Айз Седай. Он качнулся вперед, словно решив подойти к Ариду, но тутже вновь застыл неподвижной статуей. — И поспеши. Встремся в новых жизнях, если колесо сплетет благоприятно..

— Прощай, Лим, — грустно отозвался огир. Первые несколько ярдов он шел медленно, неохотно, часто оглядываясь, и потому видел, как столпы огня жадно пожирают ряды воющих, визжащих, блеющих отродий. Как их испепеляют бело — синие, ветвистые, разряды молний. Как под пытающимися сбежать отродьями раскалывается земля, и мертвенно — черное знамя рушится столпотворении смятенных отродий. Извилистые трещины змеями распозаются по умирающей земле — и она рушится под копытами и лапами отродий. А затем Лим беззвучно падает в недра земли, когда она раскалывается под его ногами — но этого Арид уже невидит, как и последовавшего за смертью Айз Седай катаклизма. Огир неоглядывались и посему на болшей части пути до стеддинга лишь слышали рокот сотрясаемой земли, глушащий уши, заставлявший спешить.

Латра Посаэ молча отложила прочтенные листы желтоватой, тускло отсвечивающей бумаги, густо покрытые ровными лиловыми строками. 3аписи ее сына. Кайселле Паогин за ее спиной деликатно кашлянула и напомнила — звучно, певуче:

— Нам пора, Шадар Нор. Граждане Мотавага ждут..

— Я помню, — Латра подхватила с каменной плиты записи, в последний раз оглядела залитые беловатым светом шаров под потолком суровый камень стен и пола, кучи какогото тряпья и ржавых железок в углах.. 3десь жил ее сын последние месяцы. 3агнанный под землю, вынужденный скрыватся, как гонимый зверь..

— Я поняла тебя, сын,

— беззвучно дрогнули губы Рассекающей, шагнувшей в переходные врата. — Но ни я, ни ты, не могли поступить иначе.

(Одинокий волк)