Колючее счастье (СИ)

Взгляд остановился на налившемся под глазом Глеба Загорского свежем синяке, на объёмной дорожной сумке в его руках… Женя просто не верила своим глазам, ведь это было чем-то не укладывающимся в рамки, чем-то из ряда вон! Ещё ни разу она не лицезрела отца в таком виде… И хотя он всегда был крепким для своего возраста мужчиной, и наверняка в его жизни бывало всякое, обычно никаких последствий в виде кровоподтёков на лице наблюдать Евгении не доводилось. Только не у её отца! Всегда сдержанного и уравновешенного, способного одним веским словом поставить точку в любой спорной ситуации, перевести всякий конфликт в шутку…

— Пустишь? — поинтересовался он у застывшей на пороге дочери.

— Да-да, конечно, — опомнилась она, — извини. Проходи, конечно. Просто… это всё так неожиданно. Я даже растерялась.

— Ждала кого-то другого? — по-доброму усмехнулся Глеб.

— Да… То есть нет… — смутилась Женька под проницательным взглядом отца. — Скорее нет, чем да.

— Ясно.

— Что-то случилось? — она вдруг вспомнила, что так и не включила свой телефон, а ведь ей, возможно, звонили. — Лара… Вы поругались? — кинула Женя вопросительный взгляд на сумку, которую Глеб пристроил в стороне, снимая верхнюю одежду и разуваясь в прихожей.

— Нет, Жень. Все в порядке, не переживай. Напоишь отца кофе? — перевёл он тему. — Знаешь ли, утомился в дороге…

— Да, конечно…

Они устроились за столом в её небольшой, условно отделённой от остального пространства квартиры-студии кухне. Женька на скорую руку сварила кофе, пошарив в шкафчиках, выставила на стол нашедшуюся пачку печенья, собралась было залезть в холодильник в надежде отыскать и там что-нибудь завалявшееся с прошлого года, но ещё вполне съедобное.

— Не суетись, дочь. Сядь, я не голоден, — прервал её хлопоты Глеб.

Она послушно опустилась на стул напротив отца и, всё ещё не до конца веря глазам, отпила из своей чашки. Глеб, казалось, был смущён. Явно чувствовал себя не в своей тарелке. Да что же такое происходит?! Женя ощутила нарастающее чувство смутной тревоги, хотя, как ни силилась, не могла понять, что же могло так нежданно привести отца к ней на порог… Он будто хотел что-то сказать, но, пряча глаза, тянул время, никак не решаясь начать. Словно чего-то боялся. Евгении странно было наблюдать такое поведение своего всегда уверенного в своих действиях, иронично-вальяжного отца.

— А это?.. — жестом она показала на лицо.

— Это… — Глеб подавил смешок. — Пустяк. Заслужил.

Заслужил? Брови Жени вопросительно взметнулись вверх. Но отец лишь отмахнулся и не стал больше ничего объяснять.

— Дочь, — наконец-таки поборов своё смятение, выдохнул Глеб. — Мне надо тебе кое в чём признаться, — он поднял на неё глаза полные печальной надежды. — Только обещай, что выслушаешь до конца и не будешь спешить с выводами.

Женя нахмурилась, оставив попытки предположить, к чему он клонит, хотя шестое чувство вопило, что здесь явно что-то не так, что ей очень и очень не понравится то, о чём собирается поведать отец — как иначе объяснить эти странные и несвойственные ему хождения вокруг да около?

— Если честно, — поставил он свою чашку на стол, уткнув в неё взгляд, — не думал, что этот разговор когда-нибудь состоится. Даже не предполагал, — отец снова посмотрел в её глаза. — Но я ошибся.

На секунду повисла напряжённая пауза, но вскоре Глеб продолжил:

— И я признаю свою ошибку и готов за неё ответить. Я виноват перед тобой… — сокрушённо покачал он головой. — Не знаю, сможешь ли ты понять меня… И простить. Но всё же выслушай, просто выслушай. Это необходимо. И даже не мне — в первую очередь это необходимо самой тебе.

Женя нахмурилась ещё сильнее, даже не пытаясь строить догадки — настолько происходящее казалось ей немыслимым. Она уже готова была услышать всё, что угодно. И только не то, что услышала.

— Я знаю, что произошло между тобой и Святославом на тех каникулах, — огорошил её отец. — И позже. Все эти годы знал…

Время на миг приостановило свой ход. Воздух вокруг вдруг стал вязким, плотным, лёгкие не справлялись — слишком тяжело было сделать вдох. Каждый удар пульса гулко отдавался в висках, а звуки доносились до сознания с опозданием, словно через толщу воды:

— …И это именно я заставил Святослава исчезнуть из твоей жизни тем летом…

Наваждение продлилось недолго. Наконец шумно вдохнув, Женя распрямилась, как сжатая до этого и моментально освобождённая от оков пружина, вскочила с места. Да так резко, что на пол полетел стул, на котором она сидела, а заодно и кружка с недопитым кофе, случайно задетая локтем.

А затем, спустя несколько долгих мгновений оцепенения, она рассмеялась. Тихо, истерически, устремив невидящий взгляд куда-то вдаль и закрыв нижнюю половину лица ладонями. Пока отец не подошёл и не обнял её, заставляя прийти в себя. Тогда смех Женьки сменили скудные, но не менее горькие от этого слёзы.

— Подожди… Я не понимаю… Как? Зачем?!