Коллапс. Гибель Советского Союза

Вместо Павлова Горбачев предложил на пост премьер-министра союзного правительства, становящегося, по сути дела, декоративным, Назарбаева. Ельцин пообещал поддержать Горбачева как президента нового конфедеративного Союза. Он также условно согласился с тем, что Российская Федерация будет выплачивать «единые союзные налоги и сборы в фиксированных процентных ставках в соответствии с соглашениями с другими республиками на основании представленных Союзом статей расходов». Эту в высшей степени расплывчатую формулировку, допускавшую различные ее толкования, Горбачев впоследствии называл своим крупным достижением^[884].

В мемуарах Горбачев характеризовал ночное заседание как предварительный разговор. На самом же деле это была тайная сделка трех лидеров, призванная разрушить центральную власть и усилить позиции Ельцина и глав других республик. Церемонию подписания тройка договорилась провести 20 августа, когда Верховный Совет СССР и парламенты всех республик распущены на каникулы, а их депутаты нежатся на солнце, купаются в море или собирают грибы в лесу. Договорились также и о том, что условия соглашения, в особенности в том, что касается персональных перемещений в высшем руководстве, останутся в тайне. Ельцин особенно волновался, он подозревал что их беседа могла прослушиваться и содержание ее станет публичным. Горбачев с ним согласился: «Свидетелей в данном случае не должно было быть»^[885].

Горбачев, очевидно, считал, что цель, Союзный договор, оправдывала средства – тайные договоренности. Он согласовал с лидерами четырех среднеазиатских республик дату подписания, не посвящая их в детали. Все они были последовательными сторонниками Договора, рассчитывая на продолжение денежных потоков и субсидий из центра. Президент Узбекистана Ислам Каримов пообещал поставить свою подпись. Ну а что же Украина, судьба которой в этом соглашении была проигнорирована? Помощники Горбачева Шахназаров и Григорий Ревенко, этнический украинец и бывший секретарь Киевского горкома партии, предостерегали Президента СССР от проведения церемонии без Украины, считая, что это подстегнет украинский сепаратизм^[886]

. Горбачев же рассчитывал на лавинообразный эффект, в результате которого вторая славянская республика также присоединится к Договору.

Утром, после короткого сна, Горбачев появился в своем кабинете на Старой площади в приподнятом настроении. Он поручил Шахназарову и Ревенко начать прорабатывать процедуру подписания Договора в пышном Георгиевском зале Кремля. Первым поставить свою подпись должен был сам Горбачев. Каждый подписавший Договор руководитель получит его экземпляр, только на русском языке, в роскошном сафьяновом переплете, со сшитыми шелковым шнуром страницами. Церемония подписания будет транслироваться по телевидению, в ее честь будут выпущены специальные монеты, банкноты и памятные брошюры^[887]. Ревенко поделился новостью с Черняевым, который был ею приятно удивлен: «Я не думал, что это получится, – сказал он о достижении соглашения между Горбачевым и Ельциным. – Теперь ситуация совершенно другая». Доволен был и переводчик Горбачева Павел Палажченко. Позиция президента, считал он, сильно укрепится теперь, когда у него за спиной два договора – ОСВ и Союзный договор. Ну и американцы теперь будут подталкивать Ельцина держать данные им Горбачеву обещания

^[888].

Другие наблюдатели отнеслись к новости с куда большим скепсисом. Британский посол Родрик Брейтвейт давно считал Союзный договор «бессмысленным документом, который станет лишь началом, а не завершением процесса фундаментальных конституционных и политических дебатов»^[889]

. Джеймс Бейкер, приехавший в Москву для подготовки советско-американского саммита, встретился со своим другом Шеварднадзе, который сказал ему, что Договор «не разрядит ситуацию». Горбачев, по словам Шеварднадзе, допустил ошибку, не поддержав указ Ельцина о департизации. Если бы он это сделал, то «получил бы поддержку всего народа»^[890].

ПОСЛЕДНИЙ САММИТ