Коллапс. Гибель Советского Союза

Замысел Горбачева состоял в превращении этого временного комитета в постсоветское правительство – и постепенном создании нового Союза на обломках старого. 31 августа он встретился с Ельциным и Назарбаевым и предложил им новое политическое соглашение. Тройка должна была созвать Съезд народных депутатов СССР, который должен был узаконить временное правительство. Горбачев хотел учредить три новых института управления. Во-первых, совместный экономический комитет участвующих республик для управления экономикой. Во-вторых, Госсовет, в который под председательством Горбачева войдут лидеры республик и который будет заниматься политическими вопросами. И в-третьих, новый Верховный Совет СССР, в котором на смену старому консервативному большинству будут делегированы депутаты из республиканских парламентов. После утверждения этих институтов съезд самораспустится и никогда больше собираться не будет. Ельцин принял предложение Горбачева. Он, Бурбулис и другие в его окружении были уверены, что восстановление Союза – бесплодная затея. Но Горбачев сделал им такое предложение, отказаться от которого было бы неразумно.

1 сентября Горбачев пригласил в Кремль лидеров республик. Приехал Назарбаев, Ельцин послал вместо себя вице-президента Руцкого. От Средней Азии присутствовали Каримов и другие лидеры. В качестве наблюдателя прибыл глава парламента Грузии. Руководители трех балтийских республик и Молдовы приглашение отклонили. Украина тоже отсутствовала – Кравчук был «болен», а премьер-министр Витольд Фокин «в отпуске». Был Владимир Гринев, правда, не наделенный никакими официальными полномочиями^[1173]

. Горбачев открыл встречу заявлением: люди требуют нового законного порядка, а западные лидеры «просто в панике». В противном случае может быть война еще хуже, чем в Югославии, «армагеддон какой-то будет…» Он обнародовал от имени тройки свой план передачи власти республикам. Затем он предложил «на следующей неделе» подписать Союзный договор^[1174]

.

Посланцы республик утвердили подготовленное Горбачевым и обращенное к будущему съезду совместное Заявление. Ощущения у них, однако, были смешанными. Даже те, кто выступал за независимость, внезапно осознали, что им придется взять на себя ответственность за нарастающий хаос, и были напуганы стоящими перед ними новыми обязательствами и неопределенностью. Позднее они провели встречи с делегатами из своих республик, которые уже начали съезжаться в Москву на последний советский супер-съезд. Никто не мог, однако, предсказать реакцию большинства избранного еще в 1989 году состава депутатов. Хорошо информированный и хитроумный помощник Горбачева Евгений Примаков предположил, что съезд скорее сместит советского президента, чем самораспустится. Находившиеся в это время в Москве премьер-министры трех балтийских республик явно нервничали. Если бы съезд заартачился, их независимость оказалась бы под угрозой^[1175]

.

Высокое собрание открылось в 10 утра 2 сентября в Кремлевском дворце съездов. Зарегистрировались 1900 делегатов. Горбачев и республиканские лидеры использовали все имевшиеся в их распоряжении политические и административные ресурсы, чтобы создать кворум и направить заседание в правильное русло. Собчак «работал» с российскими делегатами, избранными на избирательных участках Российской Федерации. Назарбаев предоставил транспорт для своевременного прибытия в Москву делегатов из Казахстана. На открытии сессии Назарбаев зачитал заявление республиканских лидеров, которое буквально оглоушило присутствующих. Несмотря на всю предварительную работу, многие депутаты были не готовы к тому, что услышали. Они ожидали, что Горбачев предложит избрать новый Кабинет министров СССР и новый Верховный Совет, и собирались утвердить его предложение. Вместо этого их просили дать согласие на антиконституционный переворот. Совместное Заявление провозглашало право республик вступать в Организацию Объединенных Наций в качестве «субъектов международного права». Сразу после окончания выступления Назарбаева в работе съезда безо всякого обсуждения был объявлен трехчасовой перерыв^[1176]. Обескураженные и лишенные руководства делегаты слонялись по фойе дворца. «Упреждающий удар», как назвал его в своих воспоминаниях помощник Горбачева Вадим Медведев, сработал вполне^[1177].