Коллапс. Гибель Советского Союза

Главную заботу и интерес для Буша представляли не прибалтийские республики, а Украина. 29 августа на страницах «Нью-Йорк Таймс» вышла статья Уильяма Сэфайра «После падения». Бывший спичрайтер Рейгана и популярный консервативный журналист писал: «Советская империя рушится. Славный момент в истории свободного человечества. Мы должны благодарить за это Бога, НАТО, героических диссидентов в России и [советской] империи, быть признательными американскому народу за те жертвы, которые он нес на протяжении жизни двух поколений ради защиты себя и всего мира от власти деспотии». Сэфайр разнес Буша за его осторожность: «Почему президент США не выступает в эфире, почему он не приглашает русских, украинцев и всех остальных в свободный мир, не призывает их к роспуску полиции и сокращению армии, чтобы открыть путь к процветанию?» Вместо этого Буш «по глупости поставил Вашингтон на сторону московского центра, а не на сторону истории». Особо Сэфайр заклеймил выступление Буша в украинском парламенте 1 августа 1991, назвав его речь «котлетой по-киевски». Американское название этого популярного блюда, «цыпленок по-киевски», имело уничижительный смысл – обвинение в трусости^[1209]

. Журналист требовал немедленно признать независимость Украины.

Статья глубоко задела и возмутила президента Буша. Кличка «цыпленок по-киевски» пристала к нему, как клеймо, да еще в такой ответственный момент в международной политике. Буш и Бейкер гадали, как отделение Украины скажется на советском ядерном арсенале. Особую озабоченность вызывали стратегические последствия выхода республики из Союза. На территории Украины размещалось 176 межконтинентальных баллистических ракет (МБР) в шахтах и сорок два стратегических бомбардировщика на авиабазах, а в специальных бункерах хранилось около 1800 ядерных боеголовок. В украинском Днепропетровске находился крупнейший в СССР ракетный завод, где выпускались главные модели стратегических ракет, в том числе самые грозные из них – «Р-36М “Воевода”»^[1210]

. Кто будет отвечать за этот огромный ядерный потенциал, если Украина станет независимой?

Президент США решил не обращать внимания на Сэфайра и других критиков. Белый дом провел черту между признанием независимости прибалтийских республик и вопросом об Украине, отложив последний до прояснения ситуации с ядерным вооружением. На следующий день, 30 августа, Буш сообщил Горбачеву, что больше не может тянуть с признанием Прибалтики. Советский лидер попросил повременить до открытия Съезда народных депутатов СССР. Новый американский посол в Советском Союзе Роберт Страусс и другие эксперты поддерживали просьбу Горбачева – съезд мог отправить советского президента в отставку. Буш сказал, что может подождать еще несколько дней. Затем позвонил Витаутасу Ландсбергису в Литву и предупредил, чтобы тот ждал «важного объявления в понедельник». «Хочу, чтобы вы знали – мы с вами», – обнадежил американский президент^[1211]

.

Утром 2 сентября Буш встретился с прессой и объявил о восстановлении дипотношений со странами Балтии. Незадолго до этого он позвонил президентам Эстонии и Латвии и объяснил, что ждал так долго, поскольку пытался «убедить Советы дать добро на независимость». Президент США полагал, что совершил тонкий дипломатический маневр. Обеденный перерыв Буш провел в размышлениях об особом значении дня 2 сентября в его жизни. 2 сентября 1944 года военный самолет, который пилотировал Буш, был сбит над островами Бонин в Тихом океане, к югу от Японии. Все члены экипажа погибли, выжил только он. Буш думал о жизни, везении и служении своей стране.

В своих мемуарах Буш и Скоукрофт настаивали, что поступили мудро. По словам советника по национальной безопасности США, они «стремились окончательно урегулировать» балтийский вопрос: «Добровольное признание Советским Союзом независимости Прибалтики было лучшим способом достигнуть этого». При других раскладах, если бы к власти в Москве пришли правые националисты, эти новые правители могли бы легко переиграть ход событий, «заявив, что СССР действовал по принуждению, когда был ослаблен». Скандальную статью Сэфайра в мемуарах они даже не упомянули^[1212].

После того как балтийский вопрос был решен, а признание Украины отложено, Белый дом сосредоточился на других аспектах советской проблемы. 4 сентября Буш и его кабинет министров обсуждали, что больше отвечает американским интересам – слабый Советский Союз или его распад. «Мы разошлись во мнениях, сильно разошлись», – вспоминает Скоукрофт. Глава Пентагона Дик Чейни выступил за отказ от Горбачева в пользу Ельцина, которого считал истинным демократом и приверженцем западных ценностей. Чейни поддержал призывы украино-американских организаций и Национального фонда поддержки демократии (NED) признать независимость Украины^[1213].