Коллапс. Гибель Советского Союза

Джеймс Бейкер возражал, что слабый Союз во главе с Горбачевым для США выгоднее, чем непредсказуемая какофония независимых республик. На Бейкера подействовали тексты, составленные его молодыми помощниками – Эндрю Карпендейлом и Джоном Ханна. Первый написал меморандум «Что делать?», озаглавив его знаменитым афоризмом Ленина. Русофил Карпендейл болел за московскую либеральную интеллигенцию и разделял ее концепцию «единого демократического пространства» на всей территории Советского Союза. Амбиции Ельцина, считал он, могли спровоцировать кровавый конфликт между республиками по типу югославского. Джон Ханна предложил пять принципов, исходящих из правовой базы СБСЕ, при соблюдении которых процесс распада СССР мог бы «происходить мирно и спокойно». Среди этих принципов – мирное самоопределение в соответствии с демократическими ценностями и принципами в духе Хельсинкского Заключительного акта; уважение существующих границ, как внутренних, так и внешних, когда любые изменения происходят мирно и по обоюдному согласию; уважение демократии и верховенства закона, преимущественно в том, что касается выборов; соблюдение прав человека, особенно в плане равного подхода к меньшинствам; уважение международного права и обязательств^[1214]

. Сходные сигналы Бейкер получал и от своего друга Шеварднадзе. Тот надеялся, что администрация США убедит Горбачева и Ельцина стать партнерами^[1215]

.

Бейкер тоже думал о Югославии, стране, которая скатывалась в тотальный хаос. 4 сентября госсекретарь США представил пять принципов на брифинге для прессы в госдепартаменте. Он подчеркнул, что прибалтийские государства «всегда были и действительно остаются особым и отдельным случаем для Соединенных Штатов». Будущее Союза, продолжал Бейкер, «советские народы должны определить сами», в соответствии с «международно признанными» принципами. Когда репортер спросил Бейкера о параллелях между Советским Союзом и Югославией, тот ответил: «[Югославы] не следовали пяти принципам, и смотрите, что получилось!»^[1216]

Два обстоятельства несколько путали эту дорожную карту. Во-первых, опять оживилась идея выделения Западом крупного финансового пакета для стабилизации советской экономики при переходе к капитализму. 27 августа Грэм Аллисон и Роберт Блэквилл в редакционной статье «Вашингтон Пост» призвали администрацию Буша возглавить эту инициативу^[1217]

. Джон Мейджор, один из лидеров «Большой семерки», предупредил Буша: некоторые западные лидеры хотят ускорить вступление СССР в МВФ, чтобы Москва могла воспользоваться средствами фонда. Буш, по совету министра финансов Николаса Брэйди, решительно отверг этот план: «Мы только что одержали судьбоносный триумф в борьбе за наши ценности и жизненные интересы. Думаю, мы в достаточно сильном положении, чтобы не принимать поспешных решений. Мы должны суметь устоять перед давлением и не выделять масштабной денежной помощи»^[1218]. На заседании кабинета министров 4 сентября Бейкеру пришлось с ним согласиться. Президент США не мог предложить конгрессу тратить деньги американских налогоплательщиков на Советский Союз, пока экономика США переживала трудные времена^[1219].