Коллапс. Гибель Советского Союза

Украинские газеты писали о поездке как о триумфе, обращаясь к миллионам будущих избирателей Кравчука на русском и украинском языках^[1288]

. Еще одной целевой аудиторией его кампании была еврейская община США. Всякий раз при беспорядках на Украине евреи страдали от погромов как со стороны местных жителей, так и различных военных сил. В 1941-м Кравчук, тогда еще деревенский мальчишка из Волынской области, стал свидетелем массовой казни евреев немецкими оккупантами и их украинскими пособниками. Теперь он первым из украинских лидеров поднял эту трагическую тему. 30 сентября, в день выступления Кравчука на Генассамблее ООН, Верховный Совет Украины объявил неделю траура по жертвам Бабьего Яра. Их память почтили Кравчук с Бушем во время визита американского лидера в Киев 1 августа. Большинство погибших были евреями. В обращении к ООН Кравчук прямо не говорил о холокосте и антисемитизме, но заявил, что «геноцид никогда и нигде не должен повториться». Также он упомянул жертв сталинского «голодомора» – массового голода 1932–1933 годов, который украинские диаспоры считают геноцидом своей нации. Искусный пропагандист, Кравчук проявлял чудеса словесной эквилибристики в попытках апеллировать к двум потенциально враждебным группам слушателей. Аккуратно пройдя по минному полю прошлого, Кравчук заговорил о светлом будущем. Он описывал Украину как молодую нацию с древними корнями, горящую желанием присоединиться ко всеобщей борьбе за национальную независимость наряду с народами Африки, Азии и Латинской Америки^[1289]

.

Кульминацией поездки Кравчука стала его встреча с президентом Бушем в Овальном кабинете 25 сентября. «Советский Союз практически распался. У него нет национального правительства», – заявил украинский политик. Декабрьский референдум подтвердит принятый Радой Акт провозглашения независимости Украины. Кравчук попросил президента США о дипломатическом признании, от чего тот упорно старался уклониться. Буш повторил Кравчуку официальную американскую позицию: никакого признания односторонних актов независимости, в том числе и Украины. В то же время после злосчастной статьи Сэфайра и на фоне растущего давления со стороны украинской диаспоры Бушу приходилось действовать осторожно. «Американские украинцы были вездесущими и очень активными», – вспоминал Скоукрофт. Поэтому Буш пытался подсластить пилюлю, добавив: «Украина на особом месте в мыслях американцев»^[1290]

.

Скоукрофт считал, что российско-украинская конфедерация не противоречит американским интересам. «Украина – единственная республика, которая может надеяться уравновесить Россию в новой союзной структуре», – докладывал он президенту. Без Украины, продолжал Скоукрофт, «мало что может помешать новому правительству» в Москве «стать едва ли не новой российской империей»^[1291]

. Однако Кравчук явно не хотел такой конфедерации, и его апломб изумил Буша. «Как вы считаете, должен быть экономический союз с центром или нет? Мы полагаем, это необходимый шаг для стимулирования инвестиций», – сказал американский президент. Кравчук ответил: «Центр ни на что не способен. Мы теряем время. Советский Союз – огромная страна. Невозможно проводить экономические реформы быстрыми темпами по всей стране». Вот почему западные кредиты и помощь нужно направлять непосредственно Украине, убеждал он. Украинский политик превозносил экономические активы республики. На заседании Совета по международным отношениям в Нью-Йорке, которое состоялось через несколько дней, он акцентировал, что Украина обладает 30 процентами всего советского военно-промышленного потенциала и «выгодным геополитическим положением в Европе». Украина отдает России больше, чем получает взамен, став независимой, она превратится в процветающую научно-промышленную державу, заявил Кравчук. Правда, он «забыл» упомянуть, что украинские предприятия пользовались дешевым газом и нефтью из Сибири, а также огромными инвестициями из центрального бюджета^[1292]. Встреча, которая продлилась гораздо дольше намеченного, оставила Буша в скептическом настроении. Украинский лидер «похоже, не понимал последствий и сложности того, что предлагал», вспоминал президент. Экономическая картина, которую рисовал украинский лидер, была нереалистичной^[1293].