Коллапс. Гибель Советского Союза

Горбачев хотел произвести впечатление на высшее командование и продемонстрировать им свои дипломатические способности. После разговора с Бушем он поделился с генералами недавним впечатлением – они с Раисой видели в театре постановку романа Торнтона Уайлдера «Мартовские иды», посвященного последним дням Римской республики. Открыв советскую энциклопедию, Горбачев зачитал статью про Юлия Цезаря. Римский лидер был мастером стратегии, знал, как сконцентрировать всю энергию и силы в нужный момент, разделить врагов и разгромить их одного за другим. Горбачев мог бы вспомнить и другое, о чем, собственно, и была пьеса. Цезарь, несмотря на свой стратегический гений, стал жертвой заговора и был убит сенаторами. Горбачев, видимо, рассчитывал на совсем другой исход для себя. После разговора с Бушем он поручил Явлинскому слетать в Бонн и Лондон и найти новые источники кредитов для терпящего банкротство государства^[1300].

На другом полушарии, в ООН, Кравчук говорил о будущей Украине как о нейтральном и безъядерном государстве. Однако по поводу расположенных на Украине межконтинентальных баллистических ракет и ядерных боеголовок он избегал ясности. В одних выступлениях высказывался против их передачи Российской Федерации и настаивал на уничтожении их только на украинской территории. В других говорил, что Украина согласна пойти на централизованный контроль над ядерным арсеналом, но требовал «двойного ключа» для того оружия, которое находилось на украинской земле. Американских экспертов такой подход беспокоил. 27 сентября, когда Кравчук выступал в Гарварде, политолог Филип Зеликов попросил его прояснить, что будет с ядерным оружием на Украине. Ликвидируют его или передадут России? Если в этом задействованы политические союзы, мог бы Кравчук их конкретизировать и открыть возможность для откровенных переговоров между вовлеченными сторонами? Зеликов еще недавно работал с Кондолизой Райс под началом Брента Скоукрофта в Совете национальной безопасности (СНБ), после чего вернулся на академическую должность в Гарварде. Кравчук пригласил Зеликова встретиться с министром иностранных дел Украины и приехать в Киев. «Ядерная проблема имеет не только критически важные технические аспекты, но, вероятно, связана и с более широкими политическими интересами Украины», в частности с Крымом и Донбассом, – рассуждал Зеликов в записке коллегам из СНБ^[1301].

Кравчук вернулся в Киев в прекрасном настроении, уверенный, что США и Канада признают суверенитет Украины. Киевская пресса восторженно писала, что Кравчук кардинально изменил восприятие республики за рубежом. Журналисты сообщали, что самые влиятельные фигуры в Канаде и Соединенных Штатах поддержали «стремление украинского народа к созданию собственной государственности», а крупный бизнес собирался инвестировать в экономику Украины. Позже Кравчук признал, что был излишне оптимистичен^[1302]. На самом деле он надеялся обменять ядерный арсенал республики на политическую и финансовую помощь Запада. Осенью 1991-го Кравчук, вероятно, не понимал, что «украинское ядерное оружие» – не политический актив, а огромный балласт. Ядерные боеголовки и бомбы, которые хранились на Украине, собирались двумя специализированными лабораториями на территории России. Срок их годности истекал через десять лет, и они требовали специального обслуживания. При всем огромном научно-техническом потенциале Украине потребовалось бы немало времени и денег, чтобы приобрести навыки и возможности для обслуживания и применения этого оружия. А пока этого не было, их неисправность могла привести к проблемам, по сравнению с которыми Чернобыль показался бы пустяком. Украинский ядерный арсенал на годы вперед станет центральной темой в отношениях Киева с Россией и США^[1303].

Вернувшись домой, Кравчук официально запустил свою президентскую кампанию. Он объехал многоликую республику, находя нужные слова для русскоговорящих из восточных и южных областей, западных украинцев и жителей других регионов. У мемориала в Бабьем Яре Кравчук от имени украинской нации попросил прощения у евреев. Речь он закончил на идише – языке, чьи носители массово истреблялись во время холокоста. Кравчук публично не высказывался против нового Союза. Как и Ельцин, он не хотел, чтобы его считали одним из разрушителей горбачевского проекта. Взамен он лишь с ноткой сожаления прокомментировал распад центрального правительства: «Всем ясно – Кабинета Министров СССР нет, Верховный Совет СССР не существует. Не с кем сотрудничать на государственном уровне!» Примечательно, что в выступлениях Кравчука как в Северной Америке, так и на Украине имя Горбачева не упоминалось^[1304]

.

Глава 14

Независимость

К несчастью, у нас тысяча различных толкований «независимости».

A.Н. Яковлев – Джорджу Бушу,

19 ноября 1991 года^[1305]

ПРАВОПРЕЕМСТВО РОССИИ