Коллапс. Гибель Советского Союза

С Егором Гайдаром Бурбулис познакомился случайно, вечером 20 августа, в решающий для российского правительства момент. Его представил Алексей Головков, советник Ельцина – один из тех экономистов, кто недавно ездил в Чили и встречался там с генералом Пиночетом и неолиберальными экономистами^[1272]. Бурбулис быстро понял, что именно Гайдар мог предложить ему все, что нужно. В то время как остальные, включая Явлинского, Нита, Бернштама и Сабурова, стремились смягчить или избежать надвигающееся системное потрясение, Гайдар считал его неминуемым. Когда в сентябре Москву посетил автор польской программы «шоковой терапии» Лешек Бальцерович, Гайдар со своей группой приветствовал его как наставника. Бальцерович посоветовал: только самые радикальные преобразования способны заставить общество измениться. Плюс подобно успешной хирургической операции реформы должны проводиться как можно быстрее. Гайдар твердо верил: рыночные силы нужно высвобождать полностью, после травматичного периода адаптации все встанет на свои места

^[1273]. Из предыдущего опыта в советском правительстве Гайдар извлек главный урок: если у реформ не будет «ног», они не заработают. Если программа преобразований будет противоречить интересам влиятельнейших групп, она останется словами на бумаге. Если же она посулит немедленную выгоду, ее охотно реализуют. Гайдар перевел постулаты Вашингтонского консенсуса и шоковой терапии на ясный язык бюрократических указов, которые не оставляли лазеек и стимулировали существующие экономические субъекты и государственных чиновников проводить реформы в жизнь и извлекать из них прибыль^[1274]

.

Бурбулис попросил Гайдара написать для Ельцина пояснительную записку с изложением того, что необходимо сделать. Гайдар и его команда начали работать на государственной «даче № 15» в Архангельском-2^[1275]. Неподалеку, на «даче № 6», трудилась группа Сабурова. Конкурирующие команды поддерживали дружеские отношения и даже приглашали друг друга поужинать и выпить. Гайдар, однако, понимал, что ему нужно обогнать конкурента

^[1276]. Бурбулис, Козырев и юридический советник Ельцина Сергей Шахрай часто навещали «дачу № 15» и обсуждали ход работы. Бурбулис и Гайдар хорошо сработались. По воспоминаниям Гайдара, Бурбулис знал, «как просчитать варианты, привлечь перспективных людей и экспертов». Бурбулис же хвалил Гайдара за то, что тот подкреплял свою политику «правовой конструкцией, проектами нормативных актов»^[1277]

.

Отпрыск высшей советской культурной элиты, Гайдар не разделял жажды Бурбулиса и его друзей сокрушить Советский Союз. До конца августа он предполагал, что Горбачев может просто назначить Ельцина своим преемником. В том сценарии «Ельцин легитимно подчиняет себе союзные структуры и, обладая безусловным в ту пору авторитетом общенародного лидера, обеспечивает слияние двух центров власти»^[1278]. Вместо этого Ельцин узурпировал полномочия Горбачева, но отказался занять его пост, Украина объявила о независимости, а Горбачев создал обреченное на провал временное правительство. Уникальная возможность была упущена. Гайдар не сомневался: у горбачевского Госсовета нет будущего, и лучше уничтожить такой гибрид, чем работать на него. Западные экономисты, с которыми консультировался Гайдар, с этим соглашались. Специалист из Стэнфорда Рюдигер Дорнбуш, который исследовал крах Австро-Венгрии в 1918 году, советовал в первую очередь восстановить стабильную валюту^[1279].

В мемуарах Гайдар писал, что ему пришлось действовать, как пилоту пикирующего самолета. Советская система распределения ресурсов и товаров рухнула. Действовал протекционизм по принципу «разори соседа». Рубль перестал работать, и люди начали запасаться продуктами и товарами. В этих условия пилоту нужно было включать новый двигатель – рыночную экономику, чтобы самолет не разбился. Времени на рассуждения и детали не оставалось. Хотя метафора убедительна, советская экономика была не самолетом. Она была частью государства, которое, по убеждению Гайдара и Бурбулиса, уже самоуничтожилось. Для рождения и жизни России требовалось сбросить оболочку Советского Союза^[1280].