Коллекционер

Мученица. Пленница, лишенная возможности расти, развиваться. Отданная на милость этому воплощению вечной обиды, согбенному под жерновами неприязни и злобной зависти, этому олицетворению всемирного калибанизма. Потому что все калибаны мира ненавидят нас за то, что сами они не такие, как мы. Калибаны преследуют нас, вытесняют, отправляют под бомбы, на гибель, издеваются, смеются над нами, зевают нам в лицо, закрывают глаза и уши, чтобы только не замечать нас, не проявить – хотя бы случайно – уважения, пока мы живы. Зато пресмыкаются перед величайшими из нас, когда мы умираем. Готовы платить десятки, сотни тысяч за картину Ван Гога или Модильяни, которым при жизни плевали вслед. Гоготали. Отпускали грубые шутки по поводу тех же самых картин.

Ненавижу.

Ненавижу невежество и необразованность. Напыщенность и фальшь. Злобу и зависть. Ворчливость, низость и мелочность. Всех заурядных мелких людишек, которые не стыдятся своей заурядности, коснеют в невежестве и серости. Ненавижу тех, кого Ч. В. называет «новыми людьми», этих нуворишей, выскочек с их машинами, деньгами, теликами; ненавижу их тупую вульгарность и пресмыкательство перед старыми буржуазными семьями и рабское стремление им подражать.

Люблю честность, свободолюбие, стремление отдавать. Созидание и творчество. Жизнь взахлеб. Люблю все, что противоположно пассивному наблюдательству, подражательству, омертвению души.

Ч. В. посмеивался надо мной за то, что я – лейбористка (когда-то давным-давно). Сказал:

– Вы хоть осознаете, что поддерживаете партию, вызвавшую к жизни всех этих «новых»?

Я была поражена. Ведь, судя по тому, что он всегда говорил, он сам – с моей точки зрения – лейборист, кроме того, я знала, раньше он был коммунистом. И ответила: по мне, лучше эти «новые», чем бедняки.

А он сказал:

– Эти «новые» – тоже бедняки. Это новая форма нищеты. У тех нет ни гроша за душой, а у этих – нет души. – И спросил вдруг: – Вы читали «Майора Барбару»? Там доказывается, что сначала нужно спасти людей от нищеты материальной, лишь тогда можно будет спасти от нищеты их души. И знаете, о чем там забыли? Создали государство всеобщего благоденствия, напрочь забыв про Барбару. Изобилие, изобилие, и ни одной живой души в поле зрения.

Я знаю, он в чем-то не прав. Преувеличивает. Человек должен быть левым. Все порядочные люди, которых я знаю, всегда выступают против консерваторов. Но мне понятно, что он чувствует. Я и сама все чаще чувствую то же самое. Этот разжиревший «новый слой», мертвым грузом давящий все вокруг. Разлагающий все и вся. Вульгаризирующий. Насилующий природу (так говорит П., когда им овладевают землевладельческие настроения). Все делается массово. Масскультура. Масс-все-на-свете.

Я понимаю: мы не должны отступать, должны взять под контроль и направить стихийное движение толп, словно ковбои в фильмах о Диком Западе. Трудиться ради этих людей, быть к ним терпимыми. Никогда не укроюсь в башне из слоновой кости[105], ничего не может быть отвратительнее, чем прятаться от жизни, которая тебя не устраивает. Но порой страшно подумать, с чем и как нужно бороться, если принимать жизнь всерьез.

Все это пока разговоры. Возможно, я встречу человека, которого полюблю, выйду замуж, и все покажется иным, и мне станет все равно. Стану «маленькой миленькой женщиной». Перейду в стан врага.

Но сейчас я думаю и чувствую именно так. Что я принадлежу к некоей группе людей, призванной противостоять толпе. Я не знаю, сколько их и кто составляет эту группу, люди известные, ушедшие и живые, те, кто сражался за истинное, творил и создавал, писал настоящие картины; и никому, кроме меня, не известные, не способные лгать, стремящиеся жить не праздно, быть гуманными и интеллигентными людьми. Да, именно так, как Ч. В., несмотря на его недостатки. Его недостаток.

Эти люди даже не всегда хорошие. У каждого из них могут быть свои слабости. Неразборчивость в связях. Запои. Они порой трусят. Любят деньги. Отсиживаются в башнях из слоновой кости. Но какая-то часть их души всегда вместе с нами.

С Немногими.

9 ноября

Я тщеславна. Я не одна из них. Я только хочу быть с ними. А это не одно и то же.

Разумеется, Калибан – не типичный «новый». Он безнадежно отстал от времени (например, проигрыватель он называет «граммофон»). Ему не хватает уверенности в себе. «Новые» же не испытывают комплекса неполноценности. Помню, П. как-то сказал: все они считают себя равными самым лучшим людям нашего общества, раз имеют телик и машину. Но в глубине души Калибан такой же, как они: эта ненависть ко всему необычному, желание подстричь всех под одну гребенку. И то, как он распоряжается своими деньгами. Ужасно. Зачем человеку так много денег, если он не знает, как их лучше использовать?

Мне больно думать о том, сколько денег он выиграл, о всех других вроде него.

Таких себялюбивых и злобных.