Коллекционер

– Нет! Нет! Нет! Это неправда. Этого не может быть! – Все повторяла она и повторяла, глядя на того, которого очень хорошо знала. Того, кто воспитал ее и дал дорогу в будущее.

– Не ожидала? – спросил мужчина, медленно шествуя вдоль комнаты и останавливаясь у стеллажа с банками.

– Зачем, Кирилл Геннадьевич? За…чем? – на последнем слове ее голос осип, и Мила замолчала. Из глаз текли крупные слезы, их было не остановить.

Ардо даже не знала, что сейчас было хуже всего. Что убийцей оказался один из самых близких ей людей, тот, с кем она жила под одной крышей, или то, что она скоро и сама умрет, как те девушки, и ее отрубленный палец или другая часть тела будет плавать в банке с формалином, а тело найдут в ее же квартире в том зеленом платье, что сейчас висит на стеллаже.

– У каждого свое хобби, – тихо сказал мужчина, рассматривая свою коллекцию, которую так тщательно хранил и оберегал. В его взгляде на банки Мила рассмотрела нежность. «Так смотрят родители на своих детей», – пронеслось у нее в голове.

– Хобби? Убийство людей для… для вас… хобби? – ее голос неожиданно сорвался на крик.

Мужчина устало вздохнул.

– Тебе меня не понять, – заявил он и пальцами слегка дотронулся до одной из банки, погладив ее. – Хотя, я порою и сам себя не понимаю. Все случилось очень неожиданно, в тот первый раз. Тогда-то я и понял, что мне это нравится.

А вот Миле это совсем не нравилось, как и то, что он сейчас пытается ей открыть свою душу, тем самым говоря, что она становится свидетельницей злодеяний, а те долго не живут.

– Та первая безымянная… жертва? – прошептала Мила.

Никонуров кивнул.

– Кто она была? – спросила Мила.

Только вот Кирилл Геннадьевич, кажется, не спешил с ней делиться подробностями. Мужчина, оторвав руку от банки, которую только что гладил, подошел к чемоданчику, взял его в руки и, открыв, достал небольшой магнитофон. Поставив чемодан обратно на полку, он нажал на одну из кнопок, и в комнате заиграла чуть слышно песня. Мила мигом ее узнала. Это был Фрэнк Синатра. Никонуров прикрыл глаза, и его губы задвигались в такт песни. Он чуть слышно стал напевать вместе с исполнителем, покачивая головой.

Мила испуганными глазами смотрела на мужчину и не узнавала его. Это был не тот приемный отец, которого она знала и любила – перед ней сейчас стоял совсем другой человек. Незнакомый и пугающий. Никонуров, словно опомнившись, что он не один, замолчал и, отставив на одну из полок магнитофон, слегка прибавил звук. Песня заиграла чуть громче. Обернувшись к Миле, он все же заговорил.

– Это была моя сестра.

Услышав эти слова, Ардо еще больше растерялась.

– У вас была сестра? – не своим голосом спросила девушка.

– Да. Была. Младшая.

– Зачем вы ее… убили?

Он легко рассмеялся, словно вспомнив какую-то шутку, а у Милы мороз по коже прошел от его смеха. Нет, это точно был не тот любящий приемный отец, с которого она брала пример. Глядя в лицо Кирилла Геннадьевича, перед ее глазами быстрыми картинками мелькали все те годы жизни под его надежным крылом. И в этих воспоминаниях она четко запомнила моменты, когда еще ребенком он укладывал ее спать, напевая детские песенки, как делал с ней поделки в школу, приходил на родительские собрания и как говорил, что гордится, что у него такая дочка. И как он любит ее и готов был отдать жизнь. Разве все это делал бы тот человек, который стоял сейчас перед ней и намеревался рассказать, как убил родную сестру? Нет, этот человек точно был психопатом и в нем не осталось ничего, что могло бы относиться к ее приемному отцу.