Колодезная пыль(СИ)

Что именно сделала бы мама Ольги Александровны, если бы узнала о безобразной семейной сцене, так и осталось неизвестным, в комнату вернулся Василий Степанович. В одной руке у него была ополовиненная бутылка, в другой телефонная трубка. В неё он кричал.

- Алё! Милиция?! Я спрашиваю, это милиция? Ага! Значит, полиция. Один хрен. Вот вы скажите, девушка, я могу лечь спать?! Что? Девичья улица десять. Нет, вы не поняли. Я вас спрашиваю, я могу лечь спать? Что значит, пожалуйста?! А, вы об этом... Зачем вам фамилия? Василий Степанович. Вельможный. Вель-мож-ный! Вам по буквам ещё сказать?! Так вот, я вас спрашиваю, полиция, мать вашу, я могу лечь спать?! Что?

- Положила власть, - обиженно сообщил он, ни на кого не глядя. - Положила. На меня! А?!

Он снова закашлялся, разглядывая телефонную трубку, потом обнаружил в другой руке вино. Просиял. Когда с бутылкой было покончено, по лицу его лились слёзы. Ключик спешно лишил его и пустой бутылки и телефона. Зря беспокоился.

- Съешь конфетку, дорогой. Закуси, - умильно улыбаясь, предложил Заури, протягивая на широкой ладони золотую конфету.

- Тимео Данаос эт дона ферентес! - отпихивая руку, рыдал философ.

- Не ругайся, да? Закуси! Потом ляжешь, отдохнёшь.

- Вась, иди сюда, ко мне.

- Василий Степанович, вам бы прилечь.

- Но! Хонеста морс турпи вита потиор! - выкрикнул Василий, расталкивая утешителей. - Цезар! Моритури те салутант!

И с этими словами он прыгнул в окно, как в воду с вышки. Всё смешалось в доме Вельможных: визги двух женщин, мяв придавленного кота Василия, проклятия его хозяина, причитания Заури. Ключик за всей этой суетой наблюдал отстранённо. Опасности больше не было, первый этаж. Ушибы, царапины - мелочь. Но ведь прыгал-то он всерьёз. Вот какие от любви приключаются драмы. А всё Оленька. Сериалов насмотрелась, пробует воплотить. Скучно ей без остренького. И Ленка Викторовна...

***

Ленка Викторовна? Совсем гнусно стало Ключику, когда в пустоте замусоренной комнаты сгустились призраки. Женщина без лица на диване и с ней Заури. Стол, мятые обёртки - серебряная и золотая. Два пустых фужера. Початая бутылка шампанского. Почему шампанское? Красное было на столе, "саперави". Я прочёл на бутылке. Нет. Фужеры - значит шампанское. Немного шампанского за знакомство. Спрыснули договор. Ты, значит, подписала? Ленка Викторовна. Заури молча тискал ту, на диване. Её лицо... Ленка? Прихлынула память. Лица людей, события, имена. Толчками крови в виски стучало: "Валь!.. Грязь!.. Перхоть!.. Пыль!.." Ключик не мог дышать, так подступило к горлу. Окно. Воздух, небо. Открыть.