Колокол

«Это всё сомнения, недосып, – размышлял он про себя, – страх перед результатом, перед великим днём, когда я приду к этим снобам и ткну им в лицо результатами лечения. А они будут, они уже есть! Пусть смотрят, пусть изучают; я заломлю такую цену за права на использование рецептуры… мало им не покажется. А если покажется много, то продам препарат за границу…»

Мысли его сбивались, путались, подходили к концу и вновь возвращались в начало. Мечты о будущей славе туманили его и без того тяжёлую голову. Он продолжал писать:

…Заметны улучшения в работе нервных окончаний нижних конечностей. Пальцы правой ноги сгибаются и разгибаются без прямого нажатия на мышцы, то есть самостоятельно. Пациент уверенно встаёт на правую ногу, ступня ровно касается поверхности. Левая нога всё ещё в тонусе. Увеличить дозу препарата на одну треть от суточной нормы.

Андре Бёрк поставил точку, закрыл тетрадь и уложил её в ящик стола. Дневник наблюдения за пациентом он вёл каждый день. Впоследствии всё это станет частью его научной работы.

– И, конечно же, надо будет написать статью в один из журналов, – рассуждал он по дороге в спальню, – но это потом, всё потом…

Жоэль давно уже спал у себя в комнате. На часах было полвторого ночи.

– Ложишься? – спросила Элен, когда муж её вошёл в комнату. Он никогда не входил тихо, никогда не считал нужным беречь её сон.

– Да, – сказал Андре. – Если у меня будут проблемы со сном, это может сказаться и на работе.

Элен хотела напомнить мужу, что он уже год как уволился из института и нигде после этого не работал. На что они жили, миссис Бёрк даже не представляла, но промолчала, не сказав ничего. Наверное, у него были какие-то накопления, подумала она. Пожалуй, лучше об этом не думать.

– Я написал месье Перро, – вдруг сказал он, расправляя спутанное одеяло и укладываясь в постель. – Я написал ему, что продолжаю эксперимент, – он снял носки, – и скоро предоставлю им ошеломительные результаты, – опустился на подушку.

– Эксперимент? – не поняла Элен.

– Они думали, я ушёл на покой, уволился из университета, они хотели списать меня со счетов, но я покажу им, кто такой Андре Бёрк…

– Эксперимент? – повторила Элен, и голос её уже не был таким мягким.

– Не придирайся к словам, – сказал Андре, повернулся на бок и выключил светильник. – Лечение, я продолжаю лечение.

Больше он не сказал ей ни слова.

Элен повернулась на свою сторону, но так и не могла сомкнуть глаз. Что-то страшное творилось в их доме, что-то, о чём она и понятия не имела, но, похоже, была соучастницей этого.

День девяносто шестой, – Андре Бёрк заполнял дневник наблюдений. – Заметны улучшения в осанке и походке ребёнка. Голова уже не склоняется набок, левая нога всё ещё в тонусе…

– Дорогой, – в кабинет постучалась Элен, – можно тебя на минутку?

– Я занят. – Не взглянув на неё, он продолжал скрести ручкой по пожелтевшим листам в клетку. – Иди, мне нужно работать.

– Это серьёзно… – Голос Элен дрогнул. – Мне кажется, с ребёнком что-то не так.

Месье Бёрк опрокинул стул и выбежал из комнаты.

Жоэль неподвижно сидел на кровати и смотрел вперёд, в пространство, в стену, в никуда.

Андре подошёл к ребёнку, придвинул стул и сел напротив.

– Жоэль, – обратился он к мальчику, – Жоэль, ты слышишь меня? Сколько пальцев я показываю?

– Он не слышит, – разрыдалась Элен, – он ничего не слышит, господи…

– Замолчи! – крикнул на неё месье Бёрк.

Мальчик не двигался с места. Он смотрел на профессора стеклянным, застывшим взглядом, будто не на него, а сквозь, будто не чувствуя даже, что перед ним кто-то есть.

Элен зажала рот руками, не давая вырваться крику, только изредка невнятные всхлипы проходили сквозь её тонкие пальцы.

Доктор достал из кармана небольшой фонарик и посветил мальчику в глаза. Ребёнок зажмурился.

– Хорошо, – сказал Андре.

Потом резко хлопнул у самого его уха. Ребенок вздрогнул, но снова застыл.

– Всё нормально, – подытожил Бёрк, – всё нормально. Небольшой побочный эффект. Сделаем перерыв на пару дней.

– На пару дней? – не выдержала Элен. – На пару дней! – уже кричала она, вытирая с лица и сопли, и слюни, и всю подступившую истерику.

– Хорошо-хорошо, – Андре встал со стула, – на пару недель. Сделаем перерыв на пару недель. И пожалуйста, не надо вот этого всего, – он указал брезгливым жестом на её заплаканное лицо. – Я не люблю истерик, да и ты пугаешь ребёнка.

– Я пугаю ребёнка? – Она вцепилась в мужа, обеими руками схватив его за грудки. – Я пугаю ребёнка? – громким шёпотом процедила сквозь зубы. – Ты взял его как подопытную мышь и ставишь на мальчике незаконные опыты! Я всё поняла…