Колыбельная для медведицы

Путь их, если они не будут сбавлять темп, должен занять меньше двух суток в один конец. Дул лёгкий ветерок, светило утреннее солнце, день обещал быть чудесным, и когда задница Юкаса начала привыкать к спине животного, жизнь показалась ему прекрасной и удивительной. Насвистывая немудрёный мотивчик и глазея по сторонам, он расслабился, полностью положившись на медведя – тот хорошо знал дорогу, по которой им предстояло пройти.

***

Улучшений в состоянии больного медвежонка не наблюдалось, но Лотта упорно готовила травяной отвар и поила его. Она насобирала полсотни личинок майских жуков и направлялась кормить ими медвежат. У сарая она встретила приветливую Тею.

– Лотта! Ты выглядишь гораздо лучше, чем в нашу последнюю встречу, – улыбнулась ей Тея. – Я принесла тебе поесть.

– Я покормлю их и приду, – Лотта показала ей личинок в жестяной кружке.

Тея кивнула и направилась в дом.

Лотта вошла в сарай и опустилась на солому рядом с медвежатами, они начали с ней играть и выпрашивать личинок. Она попеременно давала каждому по очереди, закрывая собой от братьев слабого малыша, пока он совершенно без аппетита пытался прожевать угощение. Состояние его до сих пор внушало опасение, но Лотта уже к этому привыкла и радовалась, когда просто видела его живым, ведь прогнозы Юкаса о его скорой гибели не оправдались.

Тея сдвинула на край стола всю грязную посуду, освободив на нём место, чтобы Лотта могла спокойно позавтракать. Смотрела, с каким аппетитом та ест, и грустно улыбалась, поправляя ребёнку волосы.

– Ты не будешь возражать, если я расчешу тебя? – спросила она, разыскивая подходящий гребень в беспорядочно раскиданных в доме Юкаса вещах.

Найдя то, что подходило для этого более всего, она расчесала редкие волосы девочки, выстригая тупыми ножницами то, что не смогла распутать, подравняла кончики и сделала красивую причёску. Лотта при этом морщилась и втягивала ртом воздух через сомкнутые зубы. Она не привыкла к тому, что её дёргают за волосы, но терпела, не жалуясь.

– Ты поможешь мне принести воду? – ничуть не смущаясь, попросила Лотта, когда Тея закончила с причёской. – Для меня это очень тяжёлая задача.

– Помогу, – вздохнула она. – Этот засранец Юкас, конечно, до сих пор не сменил ведро?

– Не сменил, оно дырявое, – ответила Лотта.

Они вместе набрали и принесли воду, нагрели её, и Лотта принялась мыть посуду. Тея, снова вздохнув, стянула с постели грязное бельё и отправилась на улицу, к корыту.

–Вообще-то, я не нанималась к нему служанкой, но возвращаться в таверну не хочется, поэтому, так и быть, помогу тебе с уборкой.

Несколько часов они мыли, чистили, драили – наводили порядок в доме. Тея шутила и смеялась, пытаясь развеселить ребёнка. И у неё даже иногда это получалось. Худая невзрачная девочка мыла окна с внутренней стороны дома, красивая рыжеволосая женщина – с внешней. Взгляды их встретились через стекло, а затем Тея убрала тряпку и приложила к стеклу ладошку со своими тонкими пальцами. Лотта приложила к ней свою – широкую и короткопалую. Тея подмигнула, Лотта улыбнулась в ответ.

Бельё, развешенное перед домом, трепыхалось от ветра, нагревалось солнцем, и быстро высохло. Застелив им постель, Тея легла на кровать и позвала к себе девочку. Все эти дни та спала урывками, постоянно просыпаясь к медвежонку, и Тея заметила, что Лотта засыпает. Она тихонько начала петь ей колыбельную, смахнула со своих глаз крупные горячие слёзы, встала с кровати, укрыв уснувшего ребёнка одеялом.

– Тея! – сонно окликнул её детский голос. – Дай ему лекарство. Пожалуйста.

– Хорошо, не беспокойся.

Лотта, проваливаясь в сон, думала, что это был замечательный день.

Мать свою она не помнила, та умерла едва девочка начала ходить. Выжила она по большей части потому, что её отцу, оставшемуся одному с детьми, к тому же, с такой крошкой на руках, сочувствовали соседи, помогая мужчине кто, чем мог. Расценивая дочь как средство давления на жалость односельчан, родитель старался сохранить её в живых как можно дольше. Впрочем, в том, что она до сих пор дышит, была скорее заслуга её старшего брата и сердобольной старушки, соседки, а вовсе не того эгоистичного и ленивого мужика, благодаря которому она появилась на свет.

Внимание, которое проявила к ней Тея, было девочке непривычно, но неожиданно приятно. Особенно понравилось, как женщина пела ей, укладывая спать.

***

Юкас и Айна собирались расположиться на ночлег. Они устроились в лесу и прислушивались к доносившимся до их ушей звукам. Пели птицы, ветер чуть раскачивал макушки деревьев. Путники не услышали ничего, что могло бы их насторожить. Медведи спокойно сидели рядом и не проявляли беспокойства.

– Сегодня мы можем развести костёр, малышка, – вполголоса сказал Юкас. – Завтра нам спать не придётся, мы будем уже слишком близко к городу. Медведей оставим на прежнем месте.

Айна согласно кивала.

– Мы вместе войдём через центральные ворота, – продолжал мужчина, – осмотримся на площади, затем я пойду в кабак и разговорю там местных, а ты…