Колымский тоннель

-- Это коллега Скидан, -- представил доктор. -- Любезно согласился помочь нам с тобой...

-- Сколько их? -- перебил Краснов. Его тон уже не был бесцветен, этим тоном он командовал на

передовой, только ни Виктор, ни Скидан не знают, что такое передовая.

-- Он один, -- успокоил доктор мягко и весело. -- Вы запритесь и побеседуйте, а я, -- он

повернулся к Скидану, -- коллега, я буду у себя, в конце вон того коридора, на двери красный крест...

Сашок, ты прости, у меня дел -- амбар и маленькая тележка.

-- Вагон, -- поправил разведчик и усмехнулся. -- Ладно, если он один да еще запереться, это

можно. Входи, борода, если не боишься.

И Скидану стало страшно. Его узнали. Его не боятся. С ним постараются свести счеты.

Впрочем, у него есть пистолет.

Краснов пропустил гостя в комнату, щелкнул задвижкой и, не отходя от двери, предложил:

"Садись". Когда же Скидан присел на вертящееся кресло, разведчик поднял руку к узкой полочке над

дверью и, не глядя, вооружился коротким тяжелым ножом.

-- Руки на голову, начальник! До десяти метров не промахиваюсь!

Капитан Краснов начинал свой последний бой. Он был красив и страшен. Он не желал просить

пощады и не намеревался ее давать. Через секунду он метнет нож и не промахнется, потому что

между ними нет и пяти метров.

-- До двух считаю. Раз!

Скидан сцепил пальцы на затылке.

-- Встать. К стене. Ладони на стену. Выше. Ноги шире. Дальше от стены.

Краснов командовал тихо и бесцветно, а сам уже шел к распятому врагу.

-- Ты, начальник, конечно, вооружен... Ага, ТТ... А знаешь, "парабеллум" лучше. Только где ты его

достанешь... -- Одной рукой он обхлопал одежду Скидана. -- Так, больше ничего. Ну, молодец.

Краснов отошел к дивану, щелкнул металлом и приказал:

-- Руки за голову, садись туда же.

Пока Скидан садился в кресло, пистолетная дырка голодным взглядом буравила ему живот. В

животе засосало, и Скидан не к месту вспомнил, что давно пора обедать. Одно резкое движение -- и

тебя накормят...

Он сел.

-- Расслабься, начальник. Руки -- на колени, за подлокотники не браться. Ножку на ножку положи.

Вот так и сиди. Удобно?

-- Хозяин, -- сказал Скидан, -- а за кого ты меня принимаешь?

Краснов улыбнулся мрачно и презрительно. Не опуская ствола, он сел на диван и положил

рядом нож.

-- Думал, не узнаю в бороде? Напрасно. Кончай темнить, давай напрямую. Почему один, что за

игра? Учти, я вам ни в чем не помощник.

-- А почему? -- Скидану вдруг захотелось поддержать его фантазии.

Краснов заговорил медленно и убежденно.

-- Потому что я все понял. Вы не красные, вы серые. Вы еще до войны начали уничтожать тех,

кто лучше вас хоть немного. Белые всех нас называли хамами, но они ошибались. Хамы были и

среди них. Потому что хам -- это не общественное положение, это не слабая образованность, это...

Словом, хамство -- это порода людей. У них грубая душа... Нет, слаба моя речь, не поймешь... Хамы -

- это не люди, но и не животные. Это третье состояние. Между. Природа этого не предусмотрела.

Наверно, хамы -- родственники крысам. У вас постоянно растут и чешутся зубы, вам надо грызть, и

вы можете сожрать всех, вам только позволь. А потом вы жрете друг друга... Вы неистребимы. Вы

живете по чердакам и подвалам. А мы -- всегда посередине, в окружении. Обидно. То голову

втягивай, то ноги поджимай... Ишь, до чего дошли! Пока мы по лагерям, они уже объявили себе

Лабирию, насочиняли законов... Красивые законы! Куда ни пойди -- все можно. В одном

промахнулись: история-то запрещена! Вот вы на чем попались! Думали, отмоетесь от нашей крови...

Не отмоетесь! Вы не всех загрызли! Кто-то все равно спрятал документы, вещи... Все это всплывает,

и память о вас будет вечной, но все будут плевать на ваши могилы! И на твою, палач Краснов! Я

таких, как ты, видел на фронте. В заградотрядах. Приказ 227, "ни шагу назад!" А шагнешь -- такой, как

ты, пулю в спину...43

-- Что ты говоришь... -- начал Скидан.

-- Молчать! Ванюшка Торкин -- на моих глазах!.. Сходил за водичкой! Мы видели, кто стрелял...

Вот я думаю: может, есть бог, может, он где-то в другом мире встречает вашего брата... Ох, я бы

поработал на этой должности... Знаешь, я населил бы вашими душами травинки. Они безобидные. И

пользу приносят. Вас бы щипали коровки и давали молочко. Детишкам. Нашим...

Он скрежетнул зубами и замолчал. Три глаза буравили Скидана, но видел его только черный

глаз пистолета. Разведчик Краснов смотрел куда-то в другое, оно было где-то далеко и давно.

Кажется, Скидан понял, о чем он думает. Скидан спросил:

-- Ты женат?

Краснов быстро очнулся.

-- Об этом не будем, начальник. Это вы мне поломали. За это я бы вас в навозных червей

переселил.

Ствол пистолета приподнялся и заглянул Скидану в самые глаза. Это было что-то предсмертное,

ужас ударил в лицо, следом готовилась пуля -- тупоносая, свинцовая, в медной рубашке.

-- Стреляй, что ли, -- Скидан с отвращением обнаружил, что страх убил в нем мужской голос.

Краснея от стыда, он сипло добавил: -- Ну!

-- Не запрягай, -- сказал Краснов, -- не поедешь. -- Он опустил руку с пистолетом на колено и