Колымский тоннель

Удрученное отсталостью Резервата в технологии и его положением сырьевой базы для всего

цивилизованного мира, оно сначала расторгло все договоры, основанные на поставках сырья, и

закрыло границы, а вот теперь границы полегоньку открываются и ползет слух о том, что сырьевые

договоры возможно восстановить, но от цивилизованных партнеров потребуются взамен не товары,

а самая передовая технология. Поэтому разведка, предпринимаемая староверами, приобретает

теперь значение не только для укрепления позиций староверства, но и для Общего Совета Лабирии:

методом множественных контактов выяснить возможности Резервата для серьезного

сотрудничества, для восприятия идей, а особенно намерения его правительства отказаться от

навязывания соседям своего образа жизни как единственно верного...

... Отчаянно не желая рассказывать, Скидан подробно, от самого лагеря, излагает историю

знакомства двух капитанов Красновых и своего превращения в Скидана. Кто его внимательный

слушатель? Почему так легко отдает ему Скидан свои самые стыдные тайны?

Слушатель обходит молчанием вопрос о своей личности, но утешает Скидана: если тебе стыдно

за прошлое деяние, значит больше ты его не совершишь, постараешься, по крайней мере, не

совершить. Скидан возражает: но ведь ТОГДА стыдно не было, ТОГДА было нормально. Ничего,

утешает собеседник, человек меняется, и если меняется в пользу совести, это прекрасно уже само

по себе. Но я не доверяю Краснову, говорит Скидан...

И просыпается...

Он сел, протер глаза и огляделся.

Машина стояла у самого обыкновенного железнодорожного переезда, каких он видел множество

в ТОЙ своей жизни. Желто-синий шлагбаум загораживал путь. По рельсам задрипанный паровоз

тащил расхлябанные желтые вагоны, во многих местах помеченные мелкими черными отметинами.

Вглядевшись, Скидан понял, что это пулевые пробоины.

-- Где мы?

-- А, проснулся! -- Васса все так же ослепительно улыбается.

-- Я долго спал?

-- Шестьсот километров! -- Смех еще пуще.

-- Молодчик! -- Это Краснов. -- Ты выспался что надо.

-- А ты?

-- А я -- ни в одном глазу.

-- Где мы? -- повторил Скидан, хотя по расстоянию и сам догадался.

-- Мы въезжаем в город Якутск, -- сообщила Васса. -- Перед тобой поезд, который ушел от

Кордона вчера.

-- Дырки в нем свежие? -- спросил Краснов.

-- Может быть, есть и свежие. Их чинят и красят раз в декаду.

Стал виден последний вагон поезда.

-- Автомат -- под сиденье, -- скомандовала Васса.

Краснов подал ей оружие.

-- Остальное далеко не прячьте: мало ли...

Поезд прошел, шлагбаум поднялся, разведчики въехали в город.

Наверстывая упущенное, Скидан вертел головой, благо остекление салона позволяло

осматриваться по кругу.91

Однако ничего неожиданного, вопреки ожиданиям, на глаза не попадалось. Бревенчатые

окраинные дома, не выше двух этажей, к центру сменились кирпичными. Кирпич был привычного

красного цвета и привычных размеров, этажей насчитывалось не более пяти.

Проехали пустынную площадь, явно центральную: несколько мощных зданий с колоннами,

штукатуренная трибуна для демонстраций -- все как полагается, только на том месте, где по всем

признакам должен был стоять памятник, раскинулась, как бельмо, новоиспеченная круглая клумба.

На пустом фронтоне главного здания рабочие в двух люльках прикрывали свежее пятно штукатурки

круглым циферблатом десятичных часов. Шпиль над ними хлопал на ветру пустым тросиком, на

котором когда-то был какой-то флаг.

Краснов перехватил взгляд Скидана. усмехнулся и опередил его вопросом:

-- Васса! Тут что, переворот был?

-- Нет, Саша! -- Она, кажется, впервые не засмеялась, отвечая. -- Переворот здесь идет уже

девять лет. Конца ему не видно.

-- Это хорошо или плохо? -- спросил Скидан.

-- О! -- Васса улыбнулась весьма серьезно. -- Будем ЭТО выяснять вместе!

Почти сразу за центральной площадью открылась еще одна, гораздо больших размеров,

обнесенная массивным низеньким барьером. Барьер этот был превращен в прилавок для продажи

цветов, напитков, газет, различных безделушек. За барьером теснились торговые ряды из палаток и

навесов, прилипшие к стенам круглого просторного купола с множеством дверей. На воротах этого

вместилища товаров, продавцов и покупателей крупными светящимися буквами значилось:

"МАЙДАН". Широкой лентой вокруг всего этого располагалась автомобильная стоянка. Площадь, как

озеро, впитывала в себя несколько лучами расходящихся улиц, обмениваясь с ними потоками

машин.

С одним из этих потоков машина разведчиков втиснулась на площадь, свернула за "Майдан" и

вкатилась на отгороженный участок автостоянки, где виднелся столь же пестро выкрашенный фургон

на рубчатых колесах, лишь немного уступающий в объеме половине железнодорожного вагона.

Рядом с ним хватало места как раз для такого автомобиля, как...

-- Как зовут это чудовище? -- спросил Скидан, когда они вышли из вездехода.

-- Мы называем его "Арлекин", -- ответила Васса. -- А это -- "Палитра".

Дверь "Палитры" тем временем распахнулась и по сходне сбежал высокий молодой мужчина,

тоже блондин, похожий на Вассу не только лицом, но и одеждой. Поднятая для приветствия рука в