Колымский тоннель

Она впервые взглянула удивленно. Но ответила сразу:

-- Так называемая власть. Режим. Понятно, да?

Скидан не ответил. Ему пришлось сосредоточиться. До сих пор понятия "власть" и "режим"

имели для него противоположное значение. "Советская власть", "власть народа" -- это было родное,

это было хорошо и правильно. "Режим" связывался с фашизмом, притеснением, угнетением. Но это

лишь во-первых. Во-вторых же странно звучало и утверждение, будто власть -- боится. Что ж это за

власть, если она боится?

Но говорить об этом вслух Скидан поостерегся, ибо знал мнение Краснова на этот счет.

Заговорила сама Васса, будто подслушала мысли:

-- Вы только, бога ради, не поймите так, что я против здешних властей. Человечество пока

таково, что без власти ему нельзя. Ну, не может жить без власти, потому что не представляет, КАК ...

Поэтому я считаю, быть против сегодняшней власти -- такая же бессмыслица, как быть против

сегодняшней погоды.

Она замолчала, давая им время на осмысление. Скидану вспомнился один из Светкиных снов --

о власти, лукавый.

-- Это что же, -- Скидан осмыслил первым, -- и против фашизма быть нельзя?

Она склонила очаровательную свою головку, будто размышляя. Затем:

-- Фашисты... Фашисты... Это... Словом, тоталитарный режим вы имеете в виду? Глобальный

контроль сверху, отсутствие горизонтальных связей... Да?

Скидан не очень понял, но на всякий случай согласился, ибо что-то в этих словах звучало похоже

на фашизм.

-- Разумеется, -- продолжала эта умняга, чем-то начиная походить на его Светку, -- если жить вне

режима, в другой стране, то можно быть ему противником. Особенно, если в вашей стране живется

лучше и вы это знаете наверняка. Но если вы в данном режиме выросли, и ничего другого никогда не

видели, то надо вам родиться гением, чтобы... Ну, согласитесь: если того же фашизма нет в душе

человека, в его сознании, то он не потерпит его и вокруг себя... Хотите шутку?

Разумеется, они хотели.

-- Тогда вопрос: из каких людей получаются наилучшие рабы?

-- Из тех, которые родились рабами, -- Краснов ответил не очень уверенно.

-- А вы, Вася, как думаете?

-- Из слабых духом, -- Скидану ничего не оставалось, как привлечь свой лагерный опыт.

-- Вы оба неправы! -- Она не торжествовала, просто веселилась, вполне свободная женщина за

рулем чудовища. -- Как показывает историческая практика, наилучшие рабы -- это рабовладельцы!

Ибо их сознание наиболее поражено необходимостью работать. Любой рабовладелец -- прежде

всего раб своих рабов. То есть, он больше раб, чем его рабы. Непривычные уши от этой истины

вянут... Я немного удивлена, что у вас тоже. Ведь вы из свободной страны...

-- Мы просто об этом не задумывались, -- сказал Краснов.

-- Да-да, я согласна, я поняла. Чтобы свободный человек задумался о рабстве, ему надо хоть

что-то знать о рабстве. А ведь у вас в Лабирии история запрещена...

Скидан почувствовал, как раскаляются уши. Он видел окаменевшее лицо Краснова, будто бы

следящего за дорогой, и вдруг подумал: "Интересно, хочется ли ему сейчас всадить в меня

очередь?"

"Почему он пошел со мной в Резерват? -- Скидан в тысячный раз поймал себя на этом вопросе. -

- Не хотел убирать в Лабирии? В благородной Лабирии? Но ведь как-то сорвалось у него, что людей

видеть не может и на Острове Скорби -- самое для него место. Значит, наказания за убийство не

боялся... Да, только было это до их встречи со Светкой". Значит, вероятен такой ход: Скидана 90

"потерять" в Резервате и -- к Светке. Она, сучка, любого примет, а такого героя -- подавно. Ни слову о

ее верности Скидан не верит. И все ее сны -- отвлекающая выдумка. Она способная, что хочешь

сочинит.

-- Вася! -- Женский голос вернул его к реальности. -- Ты чего там замолк? Жену вспоминаешь?

Будто бы невзначай, а снова учуяла его мысли. Скидан отодвинулся.

-- Жену забывать нельзя, -- он решил тоже перейти на " ты". -- Небось, сама о муже думаешь.

Васса оглянулась на него, забившегося в дальний угол за спиной Краснова, и вдруг захохотала.

Почему-то это было страшновато, и Скидану захотелось спать. Вспомнил из "Курса психологии":

запредельное торможение.

-- Ты совсем сонный, -- заметила дама. -- Ложись на сиденье, а я поеду не так быстро.

-- Да я спать не хочу, -- солгал Скидан, вспоминая последнюю бессонную ночь со Светкой.

-- Ложись, ложись! -- Васса опять засмеялась. -- Часок поспать успеешь, а там хорошая дорога

кончится, будет не до сна.

Скидан не хотел, но валился на просторное, как вагонная полка, сиденье, проваливался в сон.

Последняя мысль: "Усыпила, что ли? Снюхаются, убьют, выбросят на ходу..."

Ему стал сниться странный сон. Он будто не спал, а рассказывал о последних днях перед

отъездом в Резерват. Даже не рассказывал, а будто предъявлял кому-то свою память, показывал, как

кино, и непонятные места объяснял.

...Вот они втроем -- Кампай, Скидан и Краснов. Неожиданная новость: правительство Резервата

открыло свой кордон. Для деловых людей. Ввоз идей, сил, капитала. Но -- никакого вывоза.

Правительство предпринимает очередную попытку оживить свой народ. Именно так: оживить народ.