Комедия ошибок. Укрощение строптивой. Бесплодные усилия любви

Жакнета. Отец мой, будьте добры, прочтите мне это письмо. Мне принес его Башка, а прислал дон Армадо. Прошу вас, прочтите, пожалуйста.

Олоферн. «Fauste, precor gelida, quando pecus omne sub umbra ruminat… [26]» и так далее. О, добрый старый Мантуанец! Смею сказать о тебе то же, что путешественники о Венеции:

«Venegia, Venegia,Chi non te vede, non te pregia». [27]

Старый Мантуанец! Старый Мантуанец! Тебя не ценит лишь тот, кто не понимает. До-ре-соль-ля-ми-фа. — Прошу прощения, сударь, каково содержание письма? Или, вернее, как говорит Гораций в своих… каких, то есть, стихах?

Натаниэль. Да, сударь, в стихах и притом очень искусных.

Олоферн. Дайте мне прослушать какую-нибудь строфу, один куплет, один стих. Lege, domine [28].

Натаниэль

«Как клясться мне в любви? Я клятву преступил.Ах, лишь одной красе мы верность соблюдаем.Но, изменив себе, тебе я верен был.Мой дух, сей дуб, тобой, как ветвь лозы, сгибаем.В тебе наука вся. Твои глаза — родник,Где можно почерпнуть все радости ученья.Тот, кто познал тебя, познания достиг;Тот мудр, чей ум сумел тебе воздать хваленья.Лишь неуч не придет в восторг перед тобой.Коль горд я смею быть, горжусь, что обожаю

И пламя глаз твоих, и голос гневный твой,Который музыкой небесной почитаю.О неземная, я простить меня молюЗа то, что языком земным тебя хвалю».

Олоферн. Вы скандируете небрежно, и поэтому теряется размер. Дайте мне взглянуть на канцонетту… Здесь соблюдено только количество стоп, но изящество, легкость и золотая поэтическая каденция — caret [29]. А вот Овидий Назон был мастером в этих делах. За что его назвали Назоном? За то, что он имел нюх на благоуханные цветы воображения, на причуды вымысла. Imitari [30] — грош цена: и со- бака подражает псарю, обезьяна — хозяину, выезженная лошадь — седоку. Итак, девственная damosella [31], письмо адресовано вам?

Жакнета. Так точно, сударь. Оно от Бирона, придворного иноземной принцессы.

Олоферн

. Жажду взглянуть на адрес. «В белоснежные руки прелестнейшей госпожи Розалины». Просмотрю-ка еще раз все письмо, чтобы узнать из подписи имя отправителя. «Вашей милости покорнейший слуга Бирон». — Отец Натаниэль, этот Бирон — один из сподвижников короля по обету затворничества. Письмо же написано им одной из фрейлин иностранной принцессы и, по ошибке или по пути следования, попало не по назначению. — (Жакнете.) Ты, душа моя, отчаливай, беги и вручи это послание королю в собственные руки. Оно может иметь большое значение. Не мешкай, прощаясь. Освобождаю тебя от этой условности. До свиданья!

Жакнета. Идем со мной, добрый Башка. — Храни вас бог, сударь!

Башка. Пошли, девочка.

Башка и Жакнета уходят.

Натаниэль. Сударь, вы поступили как человек богобоязненный. По этому поводу сказано у одного из отцов церкви…

Олоферн. Сударь, не говорите мне об отцах церкви. Я боюсь преувеличенных похвал. Но возвратимся к стихам. Понравились они вам, отец Натаниэль?

Натаниэль. Написаны они великолепно.

Олоферн

. Сегодня я зван на обед к отцу одного из моих питомцев. Если вы соблаговолите почтить эту трапезу своим присутствием и благословением, я ручаюсь, — ибо пользуюсь влиянием на родителей вышесказанного дитяти или питомца, — вы будете там ben venuto [32]. И я докажу вам, что эти стихи безграмотны и лишены аромата поэзии, изобретательности и остроумия. Не откажите составить мне компанию.

Натаниэль. Покорно благодарю, ибо компания, как гласит писание, украшает жизнь.

Олоферн. И на этот раз текст писания непогрешимо верен.

Тупица. Вас, приятель, я тоже приглашаю. Никаких отговорок, — pauca verba [33]. Вперед! Господа забавляются охотой. Не худо и нам развлечься.

Уходят.

Сцена 3

ТАМ ЖЕ.

Входит Бирон с бумагой в руке.