Комиссар «Марата», герой Севастополя

Когда фашисты приблизились к дзоту № 11, в нем находились его командир старшина 2-й статьи С. С. Раенко, краснофлотцы А. В. Калюжный, Д. И. Погорелов, В. Радченко, В. И. Мудрик, И. А. Еремко, И. М. Четвертаков и Г. Г. Доля. Моряки отбили несколько атак. Ранило в голову Раенко, его перевязали, и старшина снова взялся за пулемет. Враги стреляли довольно точно — мины рвались близко от амбразуры, Раенко ранило вторично, теперь уже смертельно. Умирая, он сказал:

— Будьте верными своей клятве!

Фашисты решили во что бы то ни стало уничтожить дзот, стоящий на их пути, и открыли артиллерийский огонь. Ранены Погорелов и Еремко. Но продолжают стрелять из винтовок по наступающим. К ночи атаки прекратились, однако фашистские автоматчики продолжали поливать дзот трассирующими очередями.

На другой день, разбив дзот справа от дзота № 11, враг стал обходить его. Из пулемета стрелял Доля. Когда гитлеровцы подошли совсем близко, Калюжный и Четвертаков вылезли из дзота и стали отбиваться гранатами.

В следующую ночь на помощь крохотному гарнизону пробрались с ручным пулеметом и боеприпасами Михаил Потапенко, Константин Король и Петр Корж. А с утра — новые атаки гитлеровцев, и снова безуспешные. Тогда враг бросил на непобежденный дзот самолеты. Их было много, и бомбы вздыбили, перевернули все вокруг… Из защитников дзота в живых остались тяжело раненные Г. Г. Доля и И. А. Еремко.

^{note 66}

Успешной контратакой наши войска отогнали фашистов с боевого участка. В противогазе Калюжного обнаружили записку: «Родина моя! Земля русская! Я, сын комсомола, его воспитанник, дрался так, как подсказывало мне сердце. Истреблял врагов, пока в груди моей билось сердце. Я умираю, но знаю, что мы победим. Моряки-черноморцы! Держитесь крепче… Клятву воина я сдержал. Калюжный»…

С утра 18 декабря противник снова перешел в наступление по всему фронту. Командующий Приморской армией приказал 8-й бригаде морской пехоты и 40-й кавалерийской дивизии контратаковать противника. На некоторое время им удалось продвинуться, но новые атаки врага привели к тому, что морякам и кавалеристам пришлось отойти еще на 500–700 метров.

В бой втянулись все резервы. Крупных кораблей для огневой поддержки пехоты в базе не было, они готовились к десантной операции. Положение оказалось сложным. Вечером при оценке обстановки было решено: контратаковать только в случае прорыва противника, просить прислать корабли для артиллерийской поддержки. Больших резервов, привлечение которых могло бы задержать десантную операцию, Жуков и Кулаков снова не просили.

Как и ожидалось, 19 декабря противник продолжал наступление, особенно сильное в районе Северной стороны. Фашистам удалось прорваться через позиции 8-й бригады и 40-й кавдивизии. В бой бросались последние резервы. Учитывая ситуацию, Кулаков приказал подготовить и сам редактировал обращение ко всем бойцам, командирам и политработникам — отважным защитникам Севастополя. Утром 20 декабря оно было опубликовано в газете «Красный черноморец». «Ни шагу назад в борьбе за Севастополь! Родина ждет от нас победы над врагом» — таков был главный смысл обращения. Оно помогло повысить стойкость воинов. Комиссар батальона 8-й бригады морской пехоты старший политрук В. Г. Омельченко возглавил контратаку против фашистов. Моряки подожгли два танка. Во время рукопашной

^{note 67}

схватки комиссар и десять краснофлотцев были окружены немецкими пехотинцами. Омельченко приказал бойцам отходить, а сам прикрывал их. Смельчаки сумели вырваться из кольца. Через три дня в жарком бою старший политрук был убит. Тогда же смертью храбрых пали четверо военкомов батальонов.

Поздним вечером 19 декабря на совещании руководства СОР было решено просить резервы. Стало очевидным, что без помощи не удержать противника в районе Северной стороны. На совещании И. Е. Петров — человек эмоциональный — добивался, чтобы в текст телеграммы о положении города вставили слова, что Севастополь продержится не более одного дня. Кулакову в эту ночь пришлось доверительно побеседовать с Петровым, убедить его, что он недооценивает силы гарнизона, да и не может быть оказана помощь за одни сутки.

Ставка быстро отреагировала на просьбу СОР. 20 декабря днем пришла телеграмма от Октябрьского, что он на следующий день прибывает с войсками в Севастополь. Значительные силы выделил Закавказский фронт. Теперь приказом Ставки ему был подчинен Севастопольский оборонительный район.

К началу второго штурма Севастополя почти весь Черноморский флот находился в портах Кавказа, готовясь к десантированию. Октябрьский тщательно проверял состояние и боевую готовность кораблей, внимательно следил за развитием событий. В нужный момент крейсер «Красный Кавказ» вместе с другими кораблями вышел в главную базу. На флагманском корабле следовала 79-я морская стрелковая бригада.

Корабли прорвались через артиллерийские и авиационные заслоны и вступили в бой. Быстро высадились войска. Морская бригада атаковала врага вдоль Симферопольского шоссе.