Комиссар «Марата», герой Севастополя

Экспозицию осматривало по 800–900 человек в день. Приходили целые подразделения во главе с командирами и политработниками. Активно во время относительного затишья велась культпросветработа. Сосредоточивалась она прежде всего в агитземлянках, вмещавших по 30–40 человек. Бойцы смотрели кинофильмы, слушали музыку или просто отдыхали. Давались даже концерты столичных артистов — из фронтовой бригады Ю. М. Юровецкого, дважды приезжавшей в Севастополь. Постоянно бывали в частях и на батареях две агитмашины Дома флота. В самые горячие точки посылался «агитчемодан» с патефоном и пластинками, свежими газетами. А то, бывало, получал задание пробраться лихой гармонист.

Работники домоуправлений покрасили скамейки в скверах, а на клумбах, словно в мирное время, высадили цветы. Нужно ли это было делать? Кулаков поддерживал все эти меры. Такие, на первый взгляд, мелочи вселяли уверенность в завтрашнем дне. Ведь белили деревья и сажали розы под грохот артиллерийских выстрелов!

Осматривая укрепления в морских бригадах (а, чего греха таить, моряки не любили окапываться, не сразу удалось приучить их к этому важному делу), Кулаков говорил, что сделанное сегодня поможет выиграть бой завтра. И бойцы

^{note 74}

глубже вгрызались в тяжелый каменистый грунт, совершенствовали траншеи и убежища, активнее готовились к отпору.

Оборона укреплялась. В Приморской армии прибавилось артиллерии и тяжелых минометов, получили противотанковые ружья. Восстанавливалась ударная сила береговых батарей: на 30-й батарее были заменены стволы орудий — по 52 тонны каждый.

В конце апреля Октябрьский, встретившись с командующим Крымским фронтом Д. Т. Козловым, предупредил его, что, по разведданным, готовится наступление противника в Крыму, но тот отнесся к информации с недоверием. А 8 мая фашистские войска, сосредоточив мощный ударный кулак, прорвали Крымский фронт и вышли в его тылы. Не удалось остановить врага и на промежуточных позициях.

12 мая в блокированном Севастополе состоялось последнее собрание партактива с участием флотских представителей. В докладе секретаря горкома Б. А. Борисова, выступлениях секретаря Корабельного райкома партии М. И. Воронина, секретаря обкома партии Ф. Д. Меньшикова, врача С. Я. Троценко и других говорилось о готовности пройти через все испытания, использовать до конца резервы обороны.

Октябрьский был краток:

— Надо объявить аврал по созданию новых оборонительных сооружений вокруг города, залезть глубоко в землю. Если противник выбросит воздушный десант, нужно, чтобы все население Севастополя приняло участие в его уничтожении. Работать надо еще самоотверженнее и упорнее, готовиться к решающим боям с фашистскими захватчиками. Никакие неожиданности не должны застать нас врасплох…

И все-таки трагедия в районе Керчи была неожиданной… Черноморский флот поспешил на помощь в Керченский пролив для эвакуации войск Крымфронта на Таманский полуостров. 17 мая на заседании Военного совета флота Октябрьский сообщил, что Керченский полуостров оставлен и освободившиеся немецкие войска перебрасываются

^{note 75}

к Севастополю, потребовал принять меры для укрепления позиций, по подготовке всех видов огня…

Кулаков предложил провести в соединениях собрания делегатов — представителей всех подразделений.

— Краснофлотцы и красноармейцы должны знать создавшееся положение, ничего скрывать от них мы не будем и призовем к стойкости и самоотверженности, — сказал он.

На делегатском собрании Кулаков присутствовал в 7-й бригаде. В его докладе была суровая правда о поражении Крымфронта, об угрозе, нависшей теперь над Севастополем. От имени Военного совета он призвал до последней капли крови отстаивать героический город, родную землю.

В авиачастях прошли беседы: «Чего требует партия от коммуниста», «Примерность коммуниста в освоении техники». Комсомольские организации провели технические конференции на тему: «От чего зависит меткость стрельбы летчика». Комсомольцы других частей рассказывали прибывшим о традициях, организовывали встречи с бывалыми воинами. На кораблях развернули движение за овладение двумя-тремя специальностями, чтобы уметь заменить в бою товарища.

В бригаде полковника П. Ф. Горпищенко состоялись комсомольские собрания «О примерности в боях за Севастополь»,

^{note 77}

«Боевые традиции Ленинского комсомола». Комбриг говорил, что комсомольцы в части — это сгусток живой, бьющей ключом энергии, боевого задора… Сколько в них силы, воли, горячего желания подвигов во имя Родины!

Незадолго до третьего вражеского штурма Севастополя Николай Михайлович побывал во 2-м Перекопском полку морской пехоты, поинтересовался, как бойцы знают историю части. Спросил:

— Почему ваш полк называется Перекопским? Высокий, коренастый боец ответил с украинским акцентом:

— А вы, товарищ дивизионный комиссар, хиба не знаете? Так мы увесь Крым перекопали, тому нас и назвали Перекопским.

Кулаков поддержал шутку:

— Чтобы таких здоровенных, как ты, от авиации спрятать, сколько же надо земли выкинуть?..