Комментарии к «Государю» Макиавелли

Обратим также внимание, что автор в данном отрывке начинает рассматривать идею присоединения нового владения к старому. Обычно это случалось путем вооруженного захвата. Характерно для того времени, что Джон Уиклиф, живший за два столетия до Макиавелли, был крайне осторожен в отношении присоединения новых владений. Он полагал, что решиться на захват государю следует только для того, чтобы отстаивать Дело Божье перед лицом Его оппонентов. Для автора «Государя» таких категорий не существует. Он просто подходит к часто имевшей место проблеме как к данности и начинает анализ возникающей в связи с ней ситуации. Он действует, с одной стороны, как современник реально имевших место событий, а также как политический аналитик и советник. Не более, но и не менее того.

Наконец, если говорить по поводу данного отрывка, то следует обратить внимание на определенное противоречие между одним из тезисов первой главы («Новым может быть либо государство в целом – таков Милан для Франческо Сфорца; либо его часть, присоединенная к унаследованному государству вследствие завоевания – таково неаполитанское королевство для короля Испании») и утверждением, что присоединенное государство является «как бы смешанным»

. Насколько я знаю, никто прежде на это внимание не обращал. Впрочем, проблемы с понятийным аппаратом Макиавелли будут иметь место и далее в его книге.

А именно: люди, веря, что новый правитель окажется лучше, охотно восстают против старого, но вскоре они на опыте убеждаются, что обманулись, ибо новый правитель всегда оказывается хуже старого. Что опять-таки естественно и закономерно, так как завоеватель притесняет новых подданных, налагает на них разного рода повинности и обременяет их постоями войска, как это неизбежно бывает при завоевании. И таким образом наживает врагов в тех, кого притеснил, и теряет дружбу тех, кто способствовал завоеванию, ибо не может вознаградить их в той степени, в какой они ожидали, но не может и применить к ним крутые меры, будучи им обязан – ведь без их помощи он не мог бы войти в страну, как бы ни было сильно его войско.

Здесь следует, вероятно, первым делом обратить внимание на подчеркивание Макиавелли неприкрытой зависимости нового государя[174]

от активного политического сообщества, с мнением и интересами которого требовалось считаться. Это один из любимейших тезисов автора[175], который впоследствии будет встречаться несколько раз на страницах этой книги.

Необходимость для правителя считаться с активным политическим сообществом соответствовала итальянским реалиям и существенно отличала эту страну от Московского княжества, где власть государя считалась Богом данной. Это не означало, что русский князь не должен был считаться с интересами знати, особенно во время междоусобиц. Однако искренняя вера русских государей в свои Господом данные права очень серьезно отличала их политику от итальянской (характерным примером является, например, отношение Ивана III к покоренному Новгороду). Необходимо, впрочем, подчеркнуть, что настойчивое повторение Макиавелли как будто само собой разумеющегося тезиса о необходимости считаться с общественным мнением, косвенным образом все же показывает его актуальность для Италии его лет, поскольку некоторые правители (в частности, в Неаполитанском королевстве до его раздела между испанцами и французами) им явно пренебрегали.