Комментарий к роману А С Пушкина 'Евгений Онегин'

X - Строфа дает набор общих мест романтической поэзии. Не только фразеологизмы "дева простодушная", "сон младенца", "пустыни неба", "богиня тайн и вздохов нежных" были многократно повторяющимися штампами романтической поэзии, но и рифмы этой строфы: "послушный - простодушной", "ясна - луна", "безмятежных - нежных" подчеркнуто тривиальны. Словари рифмы Пушкина, Батюшкова и Баратынского неоспоримо в этом убеждают (см.: J. Thomas Shaw, Baratynski, A. Dictionary of the Rhymes, The University of Wisconsin Press, 1975; J. Thomas Shaw, Batiushkov, A Dictionary of the Rhymes, The University of Wisconsin Press, 1975; J. Thomas Shaw, Pushkin's Rhymes, A Dictionary, The University of Wisconsin Press, 1974).

Тематика поэзии Ленского также подчеркнуто повторяет общие места романтических элегий.

7 - Он пел разлуку и печаль... - Ср.:

Когда расстались мы, прелестный друг, с тобой,

Скажу ль? из глаз моих ток слезный не катился,

Но грудь оледенил мне холод гробовой,

Тоска стеснила дух и свет в очах затмился

(Олин В. Н. Стансы к Элизе, 1822-1823.

В кн.: Поэты 1820-1830-х годов, с. 129).

На жалобы мои, казалось отвечали

И камни дикие, и быстрых вод струи;

И преклонялся лес, исполненный печали,

На жалобы мои...

(Крылов А. А. Разлука [1821], там же, с. 241).

Не спрашивай, зачем я так уныл!

Ты знать должна вину моей печали

(Крылов А. А. Недоверчивость, элегия (1821), там же, с. 248).

Я слышу вновь обеты разлученья,

Прощальной речи томный звук...

(Туманский В. И. Элегия, 1823, там же, с. 271).

8 - И нечто, и туманну даль... - выделены цитаты из статьи В. К. Кюхельбекера "О направлении нашей поэзии...": "У нас все мечта и призрак, все мнится и кажется и чудится, все только будто бы, как бы, нечто что-то [...] В особенности же - туман" (Кюхельбекер, с. 456-457).

Кюхельбекер выделяет курсивом "чужую речь" романтических штампов, а П - двойную цитату из романтической поэзии и статьи Кюхельбекера. См. с. 244.

9 - И романтические розы... - мистический средневековый символ розы (см.: Веселовский А. Н. Из поэтики розы. - В кн.: Веселовский А. Н. Избранные статьи. Л., 1939, с. 132-139; J.-P. Bayard, La symbolique de la Rosй-Croix. Paris, 1975) получил исключительно широкий отклик в романтической литературе. Многочисленные примеры см.: Алексеев, с. 320-377.

10 - Он пел те дальние страны... - Смысл цепи романтических перифраз в том, что одной из тем поэзии Ленского была Германия ("дальние страны"), где он

среди мирных университетских занятий ("лоно тишины") оплакивал разлуку с Ольгой ("лились его живые слезы"). Германия часто фигурировала в русской романтической поэзии (Жуковский, Кюхельбекер и др.).

13-14 - Он пел поблеклый жизни цвет,

Без малого в осьмнадцать лет.

Тема преждевременной смерти или раннего душевного увядания после предсмертной элегии Жильбера и "Падения листьев" Мильвуа сделалась общим местом элегической поэзии. В сочетании с байроническим культом разочарования она отразилась и в лирике, и в южных поэмах П. Но в момент написания строфы тема эта уже звучала для П иронически; ср. в письме Дельвигу 2 марта 1827 г.: "Лев был здесь - малый проворный, да жаль, что пьет. Он задолжал у вашего Andrieux 400 рублей и [себе] ублудил жену гарнизонного майора. Он воображает, что имение его расстроено, и что истощил всю чашу жизни. Едет в Грузию, чтоб обновить увядшую душу. Уморительно" (XIII, 320). Andrieux - парикмахер.

XII, 5 - За полурусского соседа... - Полурусского выделено как чужая речь - слова соседей.

14 - Приди в чертог ко мне златой!.. - Ср. примечание П: "Из первой части Днепровской русалки" (VI, 192). Имеется в виду ария русалки Лесты из оперы "Днепровская русалка" - переработки оперы "Das Donauweibchen" ("Фея Дуная"), текст Генслера, музыка Ф. Кауера, русский текст Н. Красно-польского, музыкальные дополнения С. Давыдова. Премьера в Петербурге состоялась 26 октября 1803 г. Опера шла и в дальнейшем с неизменным успехом. Ария вошла в песенники и была популярна, особенно в провинции.

XIII-XVII - Видимо, по первоначальному замыслу споры энтузиаста Ленского и скептика Онегина должны были составить основное содержание главы. С этим связаны наброски:

От важных исходя предметов

Касался часто разговор

И русских иногда поэтов

Со вздохом и потупя взор

Владимир слушал как Евгений

[Венчанных наших сочинений]

[Парнасе] [достойных] [похвал]

[Немилосердно] поражал

(VI, 279).

Передавая Онегину собственные критические оценки русского романтического Парнаса, автор предельно приблизил героя к своей позиции повествователя. Это подчеркивалось тем, что, развивая тему в черновом варианте, П, возможно, собирался использовать стихи, которые в дальнейшем вошли в "Демона" и знаменовали "победу" Онегина над поэтом и конечное слияние их воззрений (см. VI, 279-280).