Комментарий к роману "Евгений Онегин"

«Мнение, будто Овидий был сослан в нынешний Аккерман [Четатя Алба в Румынии, к юго-западу от Одессы]^{16}, ни на чем не основано. В своих элегиях „Ex Ponto“ он ясно назначает местом своего пребывания город Томы при самом устье Дуная. Столь же несправедливо и мнение Вольтера, полагающего причиной его изгнания благосклонность Юлии, дочери Августа. Овидию было тогда около пятидесяти [что Пушкину, имевшему половину тех лет, казалось глубокой старостью], а развратная Юлия, десять лет тому прежде, была сама изгнана своим ревнивым родителем. Прочие догадки ученых не что иное, как догадки. Поэт сдержал свое слово, и тайна его с ним умерла: „Alterius facti culpa silenda mihi“ [„О прочих своих грехах лучше я умолчу“ — строчка из Tristia, кн. II]. — Примечание сочинителя».

«Son exil, — пишет Лагарп („Cours de litt'erature“, [1825], vol. III, p. 235), — est un myst`ere sur lequel la curiosit'e s'est 'epuis'ee en conjectures inutiles»[150].

Цитируя Вольтера, Пушкин допускает странную ошибку. Вольтер ничего подобного не говорил. Он говорил следующее:

«Le crime d'Ovide 'etait incontestablement d'avoir vu quelque chose d'honteux dans la famille d'Octave… Les doctes n'ont pas d'ecid'e s'il [Ovide] avait vu Auguste avec un jeune garcon… [ou] quelque 'ecuyer entre les bras de l'imp'eratrice… [ou] Auguste occup'e avec sa fille ou sa petite-fille… Il est de la plus grande probabilit'e qu'Ovide surprit Auguste dans un inceste».[151]

(цитирую по новому изданию «Сочинений Вольтера» «avec des notes et des observations critiques» С. Palissot de Montenoy in «M'elanges de litt'erature, d'histoire et de philosophie»[152] [Paris, 1792], vol. II, p. 239).

13…в глуши степей… — Существительное

глушь и прилагательное от него глухой — излюбленные словечки Пушкина. Глухой значит «приглушенный», «ослабленный», «сдавленный» (глухой звук, глухой стон). Применительно к лесу или саду означает «густой», «плотный», «заросший», «неухоженный». Глушь — «лесная чаща», «вдали от мира», «безжизненная глубина», «отдаленная провинция», «мрачное безлюдье», «Богом забытые края», «дальние поселения», «малонаселенная, необжитая местность». В глуши — «в захолустье», «в дальней провинции», «в глубинке», фр. au fin fond (с оттенком скуки и серости). Употребление слова «глушь» см. также в гл. 2, IV, 5; гл. 3, письмо Татьяны, 19; гл. 7, XXVII, 14; гл. 8, V, 2[3]; гл. 8, XX, 4.

IX

…………………………………………………………………………

……………………………………

Отвергнутое чтение в беловой рукописи (ПБ 8):

Нас пыл сердечный рано мучит:Очаровательный обман,Любви нас не природа учит⁴ А Сталь или Шатобриан.Мы алчем жизнь узнать заране,Мы узнаем ее в романе.

Мы всё узнали, между тем⁸ Не насладились мы ни чем —Природы глас предупреждая,Мы только счастию вредимИ поздно, поздно вслед за ним¹² Летит горячность молодая.Онегин это испытал,За то как женщин он узнал!

12

…горячность молодая… — Еще один отголосок стихотворения Вяземского (стих 75), из которого взят эпиграф к главе (см. коммент. к гл. 1, эпиграф).

Вариант

2—4 В черновой рукописи (2369, л. 8 об.):

И говорит ШатобрианЛюбви нас не природа учит,А первый пакостный роман.

Эпитет «пакостный» подразумевает «непристойный».

X