Компания «Гезельшафт»

В четверг город, вымотанный всеми этими волнениями, начал рано готовиться ко сну. Максвел тоже, поддавшись общему состоянию усталости и нервного спада, поехал с наступлением темноты домой, предоставив Адамсу самому расправиться с наплывом проблем, которые скопились за два предыдущих дня всеобщего хаоса. Несмотря на усталость, покой к нему не шел. Помимо бесчисленных мелких неурядиц, связанных с самой забастовкой, включая и саботаж его водителей, Максвела мучило то, что от Розы не было никаких известий. Он уже второй раз за этот день звонил в промышленный банк в столицу, и опять управляющий, с вежливой озабоченностью отвечая на его беспокойство, уверил его, что все в порядке.

— Действительно, я убежден, что нет никаких причин терзать себя. Мисс Медина звонила нам и сказала, что возникли какие-то трудности с переездом, и она сможет вернуться не раньше конца недели. Я думаю, она появится здесь завтра. Пожалуйста, позвоните завтра и всего вам доброго.

Максвел еще раз пошел осмотреть комнаты, которые столь тщательно готовил для матери Розы. Что она за женщина? Что может ей доставить радость? Он старался, как мог, придавая уют той части дома, которая теперь предназначалась для нее. Два изображения швейцарских Альп корейского изготовления, которые были в большой моде у здешних жителей, немного оживляли сверкающую пустоту стен в гостиной. Он разыскал часы с кукушкой — предмет особого уважения у местных женщин, а также целую коллекцию фарфоровых безделушек: пингвинов, собак, кошек и уток — дорогостоящее, но приятное глазу сборище из Дрездена или Баварии, которое он разместил на всевозможных выступах и полочках, пытаясь хоть как- то смягчить холодность шведского интерьера. Аляповатые, по веселые вазы были заранее приготовлены для цветов, которые принесет с рынка Мануэль в воскресенье утром.

В кабинете зазвонил телефон. Максвел прошел туда и, подняв трубку, услышал голос Адамса:

— Я звоню вам из конторы. У нас тут гость.

— Боже, в такой час?

— Наверное, вам лучше приехать, — сказал Адамс.

— Что за таинственность? — спросил Максвел.

Но тут вспомнил, что недели две назад они пришли к выводу, что их телефонные разговоры подслушиваются. В особенности, он заметил, это касалось междугородных разговоров, которые он вел из конторы или из дома: раздавалось легкое электрическое жужжание, которое сопровождалось потерей громкости, чего раньше не было. Это говорило о необходимости быть осторожным, но отнюдь не пугало. Не только полиция занималась подслушиванием телефонов. Всем было известно, что и частные компании используют этот метод, чтобы быть в курсе секретов своих конкурентов.

— Я сейчас буду, — сказал Максвел.

Стояла безлунная ночь, в которой черные силуэты домов четко проступали на фоне усеянного звездами неба, а прожекторы полицейских и военных патрулей па улицах высвечивали подъезды домов. Адамс встретил Максвела в дверях их конторы.

— Рамос здесь.

— Рамос? Что он здесь делает? У него неприятности?

— С избытком. Поступил ордер на его арест с обвинением в подстрекательстве.

— Что мы можем сделать для него?

— Укрыть на ночь. Оп говорит, что завтра сможет пробраться отсюда на рудники.

— Почему на рудники?

— Это как иностранный легион, берут кого угодно и не задают никаких вопросов. Его единственная надежда.

— Он может остаться в конторе?

— Нет, потому что сторож должен прийти с минуты на минуту.

— И что же, он его выдаст?

— Ему полиция все кости переломает, если узнает, что он это не сделал.

— В таком случае я лучше возьму Рамоса к себе. Скажите ему, чтобы он спустился.

Через несколько минут темные фигуры Адамса и Рамоса появились в дверях конторы. Рамос склонился к окну машины и сказал Максвелу:

— Мне очень неловко, мистер Максвел. Вы столько для меня делаете!

— Садитесь вперед, — сказал Максвел.

Он достал сигару и дал ее Рамосу.

— Закурите, — сказал он. — Если нас остановят, говорите по-английски.

Затем он тихо позвал Адамса, стоявшего в глубокой тени подъезда:

— Водительские права! У вас с собой права?

Адамс подошел к переднему окну машины и вынул их из кармана рубашки. Максвел передал их Рамосу.

— Вас зовут Эндрю Адамс, — сказал он. — Осторожно, в правах десятидолларовая бумажка.

Он включил радио, нашел станцию, передающую рок- музыку, поставил на большую громкость, и они двинулись.

Максвел выбрал самый длинный путь в Серро по залитой светом Авениде и далее через площадь, где все еще разъезжали дорогие автомобили и работали такси, поэтому полицейских там было гораздо меньше. Спокойно достигли кольцевого шоссе, и, когда до въездной дороги в Серро оставалось метров двести, а фары ближайшей машины виднелись в километре от них, Максвел сбавил скорость.

— Перебирайтесь на заднее сиденье и ложитесь между сиденьями, — сказал он Рамосу.

У заграждения в Серро охранник осветил фонариком лицо Максвела и поднял шлагбаум. Максвел увидел, что не выключил наружный свет у дома. Он вышел из машины, потушил его и затем открыл Рамосу дверцу.

Мануэль возился на кухне.

— Мне звонили по телефону? — спросил его Максвел.

— Нет, сэр. Никаких звонков.