Комплекс превосходства

Если убийца пришел извне кеметского района, у Ги перед ним было одно большое преимущество. Язык! Если песчаные гиены и могли доверить чему-то свои тайны, то это был их родной язык, презираемый эльветийцами, но боготворимый на Кемете. Магия, замешанная на словесных формулах, насколько помнил Ги, могла успешно противостоять любой другой. Древнейшие и сильнейшие заклятия происходили из самой сути того, что делало человека человеком, – речи.

– Откройся! – потребовал Ги на кемети.

Ничего не произошло.

– Секрет! Тайна! Появись!

Нет ответа. Какой бы пароль придумали работники с плантаций, задумай они скрыть что-то от глаз хозяев?

– Свобода!

Безрезультатно. Ги терял время, пытаясь найти то, что уже мог утащить убийца, но что-то подсказывало ему, что разгадка близка.

– Добыча!

Раздался негромкий скрип, и одна из стен медленно опустилась. Грубая, но эффективная шаманская магия Кемета сумела уберечь то, что приносило песчаным гиенам барыши. Взору Ги открылись полки, заполненные краденым. Серебряные подсвечники стояли на них рядом с бутылками дорогого вина, а кошели с деньгами – с фарфоровыми статуэтками. Бумаги лежали в отдельном сундучке, и, не став копаться в этих сокровищах мародеров, Ги поспешил покинуть штаб гиен. Жужжание начинало сводить его с ума, да и присутствие мертвецов не прибавляло радостных эмоций.

Если б он только знал, что попало в его руки вместе с письмом рейнольдова клиента...

***

Криомант Галлар нечасто покидал столицу. Преступления, совершавшиеся в Верхнем Городе, обычно там же и раскрывались. Центр Лутеции существовал обособленно, как частенько убеждался старший оперативник. За его пределами было мало такого, что интересовало замурованную в белокаменных стенах элиту. Если же преступление совершал пришлый, Галлар поручал беготню по внешним районам и Железному Городу младшим по званию сотрудникам, оставляя себе роль аналитика, мозга, детектива.

Дело Денн Ларе требовало от него гораздо большей активности. Лавуарр, прямая и единственная начальница Галлара, выхлопотала право на расследование убийств пошлых актрис в Железном Городе и поручила его лучшему из своих оперативников. И, хотя криомант искренне желал ей за это зла (пусть полиция Железного Города сама возится с этим маньяком!), идти против приказа он не имел права.

Криомант бесился. Областной паропоезд нервировал его; попутчики, выбиравшие любые лавки в полупустом вагоне, кроме той, где сидел Галлар, казались тупым трусливым стадом. И, словно назло, родной город Денн Ларе располагался на конечной станции, куда даже самый быстрый из найденных поездов, ехал около пяти часов. О том, чтобы успеть вернуться в Лутецию в тот же день, нечего было и думать. Без криокамеры Галлар не продержался бы и полутора суток, так что вместе с собой он взял две огромные походные сумки с баллонами охлаждающего газа. Именно этот газ он запустит в трубки, оплетавшие его тело под броней, наполнив их спасительной прохладой и обеспечив жизнеспособность измененного магией организма.

Виды за окном окончательно сменились на умиротворяющие пейзажи, словно сошедшие с картин мастеров позапрошлого века. Земледелие под Лутецией властями на приветствовалось, так что из всех культурных посадок здесь были только частные виноградники. Все остальное сливалось либо в лесную зелень, либо в цветастую палитру диких полей. Изредка перед глазами Галлара мелькали замки и сторожевые башни, оставшиеся еще с Темных веков. На горизонте, вдали от железной дороги, проплывали пригородные поселения. В этой части Эльвеции редко что менялось. Внести коррективы могла разве что война, но с момента изгнания последнего из гиберрийцев прошло уже тридцать лет, так что жизнь вернулась в привычное скучное русло.

Возле слухового отверстия шлема зазудела муха. Галлар не глядя поднял руку, и замороженное насекомое упало на его ладонь. Криомант выкинул его в окно. Оттает – и улетит. В отличие от людей, животных, даже таких назойливых, Галлар предпочитал не уничтожать. Что с них взять, в конце концов?

– Вирденн-сюр-Ронн, – объявил машинист.

Качество звука в вагонной колонке оставляло желать лучшего. Никакого сравнения с речевым фильтром Галлара.

Криомант поднялся с лавки, взвалил на плечо сумку с баллоном, вторую взял в левую руку и, пошатываясь под их тяжестью, направился в тамбур. Конечную станцию он встретил у открытой двери. До безумия захотелось снять шлем, содрать броню и подставить ветру голую грудь. Галлару не нужно было много времени, он сумел бы насладиться даже кратким мигом. Но какое там! Непозволительная роскошь.

Шагнув на платформу, Галлар почувствовал себя немного лучше. Движение после пяти часов сидения на лавке воспринималось как дар Всевечного Отца. Вирденн-сюр-Ронн, городок на самой границе с приморской провинцией, встретил его щебетом птиц и воздухом, пьянившим даже после фильтрации. Поправив съехавшую сумку с газом, криомант побрел к вокзалу. Там ему как служителю правосудия полагалась казенная кровать.