Комплекс превосходства

– А потом возвращайся. Нужно будет обсудить еще кое-что.

– Расскажешь, как достал медальон?

– О, на это уйдет немало времени, друг мой.

– Как будто в нем у нас недостаток, – проворчал маг. – Пока работа по Ротбержеру не сделана, загадывать дальнейшие шаги я не возьмусь.

Де Валансьен помолчал. Потом хитро подмигнул Каали Сенгу и промолвил:

– Что-то мне подсказывает, что все получится.

Сажая Каали Сенга в коляску моторикши, Амарикус вместо прощания сказал:

– Не пытайся разыграть ситуацию на пользу себе, юноша. Я читаю в твоей голове так же хорошо, как в книге с крупным шрифтом. Делай, что велят, и останешься цел. Но если вздумаешь вертеть за нашими спинами интриги, я...

– Ни о чем таком даже не помышляю.

– Я сотру тебя в порошок. От тебя не останется ни надгробной плиты, ни воспоминания, – закончил колдун. И тут же улыбнулся. – Удачи.

***

Забросив лекции Ван Ши, Каали Сенг приступил к слежке за объектом. Гийом Ротбержер действительно частенько захаживал в упомянутый де Валансьеном чайный дом, а вот его пассия оставалась невидимкой. Порой к Синим Сорокам подъезжал закрытый экипаж, и телохранители-айлакцы выводили из дверей сокрытую шелковыми зонтами женщину. Одержимый, обычно притворявшийся попрошайкой, умоляющим о помощи состоятельных визитеров чайного дома, мог лишь разглядеть полы длинного красного в черных журавлях платья да расслышать цоканье деревянных сандалий.

В чайный дом его не пускали. Содержатели принимали только белых, которые не привыкли к компании айлакцев. Посланная на разведку Йоналишарма доложила, что охрана знала в лицо всех работавших у Сорок куртизанок, а новых пропускала только при наличии персональной рекомендации.

Дни шли, а Каали Сенг продолжал разрабатывать план. Вариант за вариантом, идея за идеей отметались как бесперспективные. Второй заботой стали слова Амарикуса. Одержимый начал искать способ закрывать свой разум от посягательств мага. Докладывая о задании, он старался думать об отвлеченных вещах, гнать из головы все амбициозные мысли и прятать эмоции. Выходило ли это, он не знал и сам. Амарикус оставался бесстрастен и только кивал, если слышал от Каали Сенга что-то новенькое о привычках Ротбержера.

– Он сильнее меня, любовь моя, – шептала Йоналишарма. – Не в силах скромной рабыни защитить твой разум.

От Далиравары толку не было вообще. Для слежки ракшас гнева не годился, так что Каали Сенг предоставил ему относительную свободу и на время прекратил советоваться с ним. От безделья демон начал злиться, и его бурная, не находившая выхода ярость передалась самому Каали Сенгу. Он уже начал подумывать о нападении на карету Цай Муа, когда благодаря счастливому стечению обстоятельств верное решение нашлось само собой.

В тот вечер Ротбержер подкатил к Синим Сорокам не на обычной паровой коляске, а в повозке рикши. Эльветиец был сильно пьян. Из повозки он вывалился на мостовую и стал требовать, чтобы его ввели в чайный дом.

– А ты жди, – велел он рикше.

Трудяга обессиленно кивнул и, тяжело отдуваясь, уселся рядом с Каали Сенгом.

– Тяжелый закатный дьявол, – пожаловался рикша.

– Ярмо на нашей шее, – одержимый потянул рубаху, демонстрируя дыры в ткани. – Из-за них на одежду не накопишь!

Они разговорились о семьях (свою Каали Сенг выдумал), заработках и эльветийской власти, ругая последнюю на все возможные лады. К тому моменту, когда Ротбержер завершил свидание с любовницей, одержимый и рикша стали почти что лучшими друзьями. Идиллию прервал один из стражей чайного дома.

– Эй, ты, червь, – охранник поддел возчика носком сапога. – Господин спустится через пять минут. Готовься.

Рикша обреченно вздохнул.

– Пойду отолью.

– И я с тобой.

Они отошли за угол соседнего с чайным домом здания. Там Каали Сенг оглушил своего нового знакомого, оттащил тело подальше от улицы. Раздев рикшу, он повязал на плечи накидку возницы и замотал нижнюю часть лица шейным платком.

Охранник не заподозрил подмены: рикши часто прятали лица, опасаясь дурного глаза недовольных клиентов; и Каали Сенг беспрепятственно увез Ротбержера прочь от Синих Сорок. По пути эльветиец задремал, многократно облегчив задачу одержимого.

В безлюдном бедняцком квартале на берегу Анклаты он призвал Йоналишарму. Каали Сенг разомкнул челюсти спящего, и демонесса, прокусив запястье, капнула в его глотку отравленную кровь Пустоты.

– Подействует моментально, господин, – пообещала Йоналишарма. – Моя сущность сведет нечестивца с ума, но никто не разгадает причины.

– Они и не будут разгадывать, – сказал Каали Сенг, надевая на шею Ротбержера цепочку с двойным медальоном.

Он отвез эльветийца в особняк, дорогу к которому превосходно выучил за неделю слежки, откатил повозку рикши к тому переулку, где оставил оглушенного товарища и поставил ее рядом с ним. Последнее было делом рискованным: его могли заметить от Синих Сорок, – но поступить иначе Каали Сенг не мог. Возчик стал первым человеком, который отнесся к нему самому с сочувствием.

– Глупейшая жалость, – сказал потом Далиравара. – Тебе ли снисходить до червей?

«Почему бы и не мне?» – рассудил Каали Сенг. Но озвучивать мысль не стал.