Компромат

— Слышала, — кивнула Ираида, — но, надеюсь, вы не заставите меня вскрывать чужую квартиру, когда хозяин не хочет никого видеть!

— Напрасно надеетесь, — отрезала Дежкина, — достаточно того, что я его хочу видеть.

Достав из сумочки ключ, председательница вставила его в замочную скважину.

— Алле, Эдик! — позвала она, ступив в прихожую. — Мы пришли. Хватит придуриваться, выходи!

В комнате горел свет. Роскошная хрустальная люстра играла разноцветными бликами.

— Идиот! — выругалась Ираида Петровна. — Он что, решил смыться? Болван!

— Где же он может скрываться? — спросила Дежкина.

— Вот уж это не мои проблемы, — парировала председательница. — Вы сыщица, вам и искать!

Никто бы не смог, наверное, произнести слово «сыщица» с такой злобной и вместе с тем снисходительной интонацией.

Но Клавдия пропустила эти слова мимо ушей.

Поставив на старинный, ручной работы сервант из красного дерева свою сумку, она последовала в спальню, на кухню, в кладовую комнату.

Нельзя сказать, чтобы этот осмотр принес какие-нибудь результаты.

Незастеленная постель белела смятыми простынями. На сервировочном столике стояла чашка с недопитым кофе. Чайник на плите был еще теплый.

— С меня хватит! — закричала председательница, которая наблюдала за передвижениями по квартире Клавдии. — Если вы тут собираетесь вынюхивать и высматривать, я вам не компания. Обещала привезти вас к Эдику — привезла, а теперь до свидания…

Она решительно пошла к выходу, но на этом пути взгляд ее упал на небольшое настенное зеркало. Как видно, пристальный взгляд, коим Ираида Петровна одарила собственное отражение, заметил некие на ее лице изъяны. Во всяком случае, вместо того чтобы напрямую двигаться к двери, она выудила из сумочки пудреницу и направилась в ванную комнату.

Клавдия слышала, как щелкнул включатель света, а затем распахнулась дверь.

— О! — прозвучал удивленный возглас. — О-о!.. А-а-ааа!!!

Кто бы мог подумать, что Ираида Петровна способна так истошно, так жутко вопить.

Дежкина вылетела в коридор.

Сквозь дверной проем она увидела председательницу, буквально приплюснутую спиной к стене.

Ее немигающий взгляд был устремлен к огромной из импортного голубого фаянса ванне, размерами с хороший комнатный бассейн.

Из ванны свешивались волосатые мужские ноги.

— Там… там… — бормотала Ираида Петровна, лихорадочно указывая пальцем на нечто в воде.

Клавдия подошла ближе.

Она не удивилась, увидев тяжелое бледное тело, с головой погруженное в мутную, с красноватым оттенком воду.

Она ожидала увидеть нечто подобное.

Почему-то еще во дворе дома Клавдия ощутила смутную тошноту — верный признак надвигающейся беды.

Эта тошнота не имела объяснения. Дежкина привыкла доверяться своему шестому чувству, и за годы работы в прокуратуре это чувство ни разу ее не подводило.

Рыская по комнатам квартиры, Клавдия разыскивала хозяина и уже ощущала, что рядом, совсем поблизости, бродит смерть.

Так оно и оказалось.

Хозяин покоился в своей роскошной импортной ванне, и из сонной артерии, поблескивая, торчала большого размера заколка для волос. Редкие пряди, как водоросли, слабо колыхались на плешивой макушке, глаза были выпучены.

Надо думать, при жизни Эдик не славился красивой внешностью — теперь же он был вообще страшен.

— Он? — спросила Дежкина.

Ираида Петровна кивнула и, уткнув лицо в висевшее полотенце, зарыдала.

— Когда вы были здесь в последний раз? — произнесла Клавдия.

— Какая разница?! — взвилась председательница. — Все бродишь, вынюхиваешь… Довынюхивалась! Все из-за тебя!

— Может, из-за меня, — не стала спорить Дежкина, — но вот заколочка-то — ваша.

— Мамочки! — охнула Ираида Петровна, и лицо ее вдруг обмякло, стало каким-то старушечьим и нелепым.

— Чья работа? — наседала на нее следователь. — Соображайте быстрее, не то вас ожидают большие неприятности…

— Я не виновата, — бормотала председательница. — Я же с вами была, вы же знаете…

— Ничего я не знаю! — заявила Клавдия, внимательно разглядывая то, что еще недавно звалось Эдиком. — Мы встретились в полдевятого… откуда мне знать, где вы были до этой минуты и что делали.

— Эдик сильный был, я бы с ним не справилась! — лихорадочно объясняла Ираида Петровна. — Он большой, сами видите…

— Ему вогнали заколку в сонную артерию. Это даже ребенку под силу. Смерть наступила практически мгновенно. В ванну уложили уже мертвое тело, — сказала Дежкина.

— Я же с ним по телефону разговаривала, — продолжала убеждать трясущимися губами председательница, — вы же слышали.

— Ничего я не слышала. Я видела, как вы взяли телефонную трубку и сказали в нее несколько слов. А вот с кем вы говорили и говорили ли с кем-нибудь вообще — мне это неизвестно.

— Мамочки… — пролепетала Ираида Петровна, — что ж это делается?

Лицо Клавдии сохраняло каменное выражение.

Пожалуй, впервые председательница осознала, что это такое — пытка молчанием. Пострашнее колбы с кислотой…