Компромат

Мужчины смолкли и воззрились на хозяйку дома. Они слишком хорошо знали все ее интонации, чтобы обмануться. По голосу Клавдии они поняли, что стряслась новая беда.

— Клаша, — вдруг ласково сказал Федор Иванович, и на лице его возникла заискивающая улыбочка. — Хочешь, яишенку приготовлю?

— Хочу, — кивнула Дежкина. Затем выложила новость: — Я нашла человека, который мне угрожал в обменном пункте…

— Где нашла? — в один голос спросили Максим и Федор Иванович.

— В ванне. — Поглядев на обескураженных мужчин, она пояснила: — Его убили.

— Кто?

— Если б я знала… По всей видимости, те самые люди, которые не дают покоя нашей семье.

— Ну и ну, — только и смог вымолвить Федор Иванович.

— А что это за человек? — поинтересовался Максим.

— Эдик. Какой-то коммерсант, имеющий, по всей видимости, сношения с высшими структурами власти. Имевший… — поправилась она. — А есть и в самом деле хочется.

Стуча шваброй-костылем, Федор Иванович бросился в кухню готовить обещанное.

Клавдия не торопясь стала стягивать с ног сапоги. За этим занятием и застал ее телефонный звонок.

Она схватила телефонную трубку.

— Алло?

— Клавдия Васильевна? — поинтересовались на том конце провода.

Она не могла не узнать этот голос.

— Слушаю вас.

— Хочу сообщить, что наше терпение имеет предел. Вы серьезно рискуете.

— Где моя дочь?

— Не задавайте глупых вопросов.

— Я хочу убедиться, что она жива-здорова.

— Жива — да, а вот насчет того, что здорова… — на другом конце провода замолчали, и Клавдия явственно почувствовала, как внутри у нее что-то оборвалось. — Кажется, ее немного просквозило. Впрочем, это ведь не большая беда, верно, Клавдия Васильевна? Пока не беда… — с нажимом добавил позвонивший.

— Я должна поговорить с ней!

— У нас тут не переговорный пункт.

— Вы хотите получить свой чертов ключ?!

— А вы хотите снова увидеть дочь? Ладно, — решился наконец собеседник, — даю вам полминуты. И ни секунды больше.

В трубке что-то щелкнуло, загудело, а затем все стихло. Клавдия напряженно ждала. Молчание продолжалось целую вечность.

— Мамочка? — внезапно возник слабый голос дочери.

— Леночка! Ты? У тебя все в порядке? — Клавдию душили слезы. — Тебя не обижают?

— Мамочка! Мне страшно…

— Потерпи, моя хорошая! Ты не голодная?

— Кормят нормально. Мама, этот человек, он обещал, что если ты не… Что меня изнасилуют…

— Что?! — закричала Клавдия. — Это он так сказал? Гад! Гадина! Пусть только попробует!

— Мамочка, я боюсь. Я теперь буду тебя слушаться. Ничего мне не надо… Буду, как ты, ездить в троллейбусах. Ненавижу метро и всякие норы. Ты слышишь меня, мамочка?

— Слышу, доча! Мы делаем все, что можем. Скоро мы будем вместе.

— Клавдия Васильевна?

Дежкина вздрогнула — чужой голос резко пресек ее разговор с дочерью.

— Я вам дал тридцать четыре секунды вместо обещанных тридцати. Надеюсь, вы оцените мой великодушный поступок. Вы решились?

— Если что-нибудь случится с моей дочерью!.. — Клавдия, если бы могла, убила бы его своим голосом.

— Когда и где мы сможем получить ЭТО? — услышала она вопрос.

Клавдия ответила ледяным голосом:

— Сначала мне нужны гарантии.

— Не понял.

— Мне нужны гарантии жизни и безопасности дочери и всей моей семьи, — объяснила Клавдия.

— Ах, вот оно что… — Казалось, на другом конце провода ядовито улыбнулись. — Это вы не поняли, а не я, как выясняется. Мы не даем никаких гарантий. Мы просто берем то, что нам требуется. И без того мы проявили к вам редкую лояльность.

— Ты понимаешь, подонок, что я тебя найду и под землей, тогда уж не проявлю никакой лояльности!

— Клавдия Васильевна, давайте не будем играть словами.

— Га-ран-ти-и, — по слогам произнесла Дежкина. — Я готова встретиться в любое время дня и ночи, где угодно… С одним лишь условием, что вы предоставляете стопроцентные гарантии безопасности. В противном случае — мне нечего терять.

Она положила трубку, не дожидаясь ответа.

Максим, в плавках, босой, стоял на пороге комнаты, а Федор Иванович замер с тарелкой в руках у кухонного стола. Оба они напряженно глядели на нее, ожидая новостей.

— Боже мой… — простонала Клавдия.

И тут в дверь постучали.

Все трое переглянулись.

— Клавдия Васильевна, — послышался из-за двери сдавленный голос. — Это я, откройте.

— Игорек? — удивилась Дежкина, отворяя дверь. — Поздновато ты.

ДЕНЬ ДЕВЯТЫЙ

Суббота. 00.12–1.02

Броневик ждал недолго. Вскоре из ворот появились люди и стали быстренько забрасывать в темное его нутро увесистые мешочки.

Чубаристову даже в темноте не трудно было разобрать, что это были за мешочки. В таких возят деньги инкассаторы. Все выглядело прилично — из магазина забирали дневную выручку.

Но это уж на лохов рассчитано. Во-первых, инкассаторы в начале первого ночи за выручкой не ездят, а кроме того, столько денег за день не то что овощной магазин, а все оптовые рынки столицы не соберут. Разве что за неделю.